Маяк на далеком острове - [29]

— Завтра… Повторяю тебе, завтра! — твердо сказал Карканте. — Если только не налетит ветер, сдувающий с гуанако рога!

Старавшийся не дышать Васкес слышал всё. Карканте и Варгас расхаживали по пещере. Они выбирали и откладывали некоторые вещи в сторону, порой подходя так близко к углу, где скрывался смотритель, что тому достаточно было протянуть руку, чтобы выстрелить из револьвера.

Через полчаса пираты закончили сборы, и Карканте позвал матроса, остававшегося снаружи, помочь перенести вещи в шлюпку.

Карканте бросил последний взгляд на пещеру.

— Жалко это бросать! — сказал Варгас.

— Ничего не поделаешь! — ответил Карканте. — Эх, если бы шхуна была водоизмещением тонн в триста!.. Но самое ценное мы забрали. Думаю, в дальних краях нас ждет добыча не хуже.

Спустя некоторое время Васкес покинул пещеру и отправился в грот.

Вскоре у него совсем не останется еды. Даже если сторожевик не задержится, то прибудет не ранее чем через две недели. Нет никаких сомнений, что, уезжая. Конгре и его сообщники заберут и все припасы с маяка.

Как видим, ситуация складывалась серьезная. Ее не могли изменить ни мужество, ни энергия Васкеса. Разве что начать питаться корешками, вырытыми в буковой рощице, и рыбой, пойманной в заливе. Правда, это возможно лишь при условии, что «Мауле» окончательно покинет остров Эстадос. Но если какие-либо обстоятельства заставят шхуну простоять на якоре несколько дней, Васкес умрет с голоду в своем убежище на мысе Сан-Хуан.

Приближался полдень. Небо нахмурилось еще больше. Ветер, дувший с океана, крепчал. Быстрые барашки, бежавшие по поверхности, вскоре превратились в огромные валы. Гребни длинных волн покрылись пеной. Вскоре они с грохотом обрушатся на скалы мыса.

Если шторм разгуляется, шхуна, разумеется, не сможет завтра выйти в море.

С наступлением вечера погода только ухудшилась. Речь шла не о грозе, которая могла бы продлиться всего несколько часов. Вот-вот должен был начаться шторм. Это было видно по цвету неба и моря, по рваным тучам, пролетавшим всё быстрее, по рокоту волн, разбивавшихся о рифы. Такой опытный моряк, как Васкес, не мог ошибаться. На маяке он бы увидел, что стрелка барометра упала ниже отметки «буря».

И хотя ветер неистовствовал, Васкес не укрылся в гроте, а направился к берегу. Его взгляд был устремлен на постепенно темневший горизонт. Гасли последние лучи солнца. Но они еще не исчезли, когда Васкес увидел черную глыбу, двигавшуюся в океане.

— Корабль! — воскликнул он. — Корабль, который, похоже, направляется к острову!

Да, это было судно, двигавшееся с востока, чтобы либо войти в пролив, либо обогнуть остров с юга.

А буря продолжала бесноваться. Это был не просто шквальный ветер, а один из тех ураганов, перед которыми ничто не может устоять и которые обрекают на погибель самые мощные суда. И если, выражаясь морским языком, им некуда «убежать», то есть если с подветренной стороны оказывается земля, крушения не избежать.

— А мой прожектор погашен! — в отчаянии восклицал Васкес. — Этот корабль ищет наш маяк! Команда не знает, что находится всего в нескольких милях от берега… Ветер несет корабль туда, и он разобьется о рифы!

Да! Вот-вот произойдет катастрофа, подстроенная преступниками. Вне всякого сомнения, с галереи маяка они заметили корабль, гонимый ураганом и не имеющий возможности развернуться и направиться в океан. Будучи не в состоянии ориентироваться по прожектору маяка, который капитан напрасно искал на западе, корабль не сумеет обогнуть ни мыс Сан-Хуан, чтобы войти в пролив, ни мыс Северал, чтобы добраться до южной оконечности острова! Не пройдет и получаса, как судно разобьется о рифы при входе в залив Эль-Гор!

Действительно, в этих условиях кораблекрушение неизбежно, поскольку ничто не указывало впередсмотрящим на близость земли, которую невозможно было увидеть в сумраке уходящего дня.

Буря разыгралась не на шутку. Ночь обещала быть ужасной, а вслед за ночью и завтрашний день, поскольку представлялось невозможным, что ураган стихнет за одни сутки.

Васкес даже не думал уходить в укрытие и, не отрываясь, всматривался в горизонт. Он уже не различал сам корабль в кромешной тьме, но порой видел бортовые огни, когда под ударами чудовищных волн парусник бросало то на левый, то на правый борт. При такой качке корабль перестает слушаться руля, а возможно, даже уже лишился нескольких мачт. В любом случае он должен был идти без парусов, ибо в борьбе с разбушевавшейся стихией корабль с трудом может сохранить разве что штормовой кливер на носу или на корме. Поскольку Васкес видел лишь зеленые и красные огни, корабль был парусником. Пароход зажег бы белый огонь на штаге фок-мачты. А у парусника не было машины, чтобы выдерживать нужный курс.

Васкес метался по берегу в отчаянии от своего бессилия и невозможности предотвратить крушение. Помочь мог только свет маяка. Васкес повернулся в сторону залива Эль-Гор, беспомощно разводя руками. Маяк не зажжется в эту ночь, как не зажигался в течение почти двух месяцев. Корабль был обречен лишиться команды и имущества у мыса Сан-Хуан.

И тогда в голову Васкесу пришла мысль. Возможно, парусник еще сможет избежать опасного места или, по крайней мере, пройти в отдалении от скал. Даже если не развернется, то хоть немного изменит направление и не натолкнется на берег, протянувшийся от мыса Сан-Хуан до мыса Северал на восемь миль. И тогда перед его форштевнем откроется океанский простор.