— Но брахмарды — не такие, — возразил Лорн. — Вы это сами увидите там, в деревне. О местных жителях хорошо заботятся. Никто их не оскорбляет и не давит на них. То же относится и к континентальным территориям. В Бенегали еще полно проблем, как раз теперь там свирепствует массовый голод — но все это будет преодолено.
— А почему деревенские жители не ловят рыбу? — с вызовом спросила Ализабета.
— Что? — Поставленный в тупик этим вопросом, Лорн остановился на тропе. Солнце заливало их обоих белыми горячими лучами, залив пылал расплавленной медью, а в джунглях листва сливалась в единую зеленую стену. Но Рану пробирался по брюху горы, где шумели машины.
— Это же непрактично, — возразил мериканец. — Часть нашей работы строго конфиденциальна. Мы не можем допускать риска утечки информации. Но бенегальцы их кормят. Октаи, для рыбаков это же праздник. Они не жалуются.
Ализабета решила переменить тему, а то даже это воплощение бесшабашности могло что-нибудь заподозрить.
— Значит, вы ученый? — начала она. — Как интересно! А зачем вы им здесь нужны? Я хочу сказать, что у них есть и свои хорошие ученые.
— Я… хм… у меня есть специальная подготовка, которая им, хм, полезна, — ответил он, — Вы же понимаете, как связана наука с технологией. Ваши биотехники выводят особые виды бактерий, способные концентрировать определенные металлы из морской воды, и, естественно, им нужны данные из области металлургии. В моем случае… хм… — Поспешно: — По пути домой мне бы очень хотелось посетить вашу большую обсерваторию в Нв'Зеланнии. Я читал, что им удалось сфотографировать древний искусственный спутник, который все еще кружит вокруг Земли, уже столько веков. Я думаю, может быть, те данные, которые наши археологи раскопали в Мерике, помогут его идентифицировать. Если знать его изначальную орбиту и так далее, мы могли бы рассчетным путем получить обширную информацию о солнечной системе.
— Танароа! Конечно! — Несмотря ни на что, она в воодушевлении чуть не подпрыгнула. Ее раскрасневшееся лицо, лоснящееся от пота, обратилось к равнодушному голубому небу.
— Конечно, — пробормотал он почти про себя, — это капля по сравнению с теми сведениями, которые мы могли бы заполучить, если бы люди сами смогли попасть на этот спутник.
— Снова строить космические зонды? Или организовывать пилотируемые полеты?
— Разумеется. Если бы у нас были энергия и промышленное производство. Именем Октаи, но мне от этого просто плохо становится. — Он бессознательно сжимал ее руку все сильнее, пока Ализабета, наконец, не сморщилась, — Поскрести бедные руды, хвосты, скрап, синтетические материалы, заменители… Потому что древние так выкачали все полезные ископаемые. Они истощили все хорошие месторождения, большую часть органического топлива, уголь, нефть, уран… затем разгромили всю промышленность в войне и оставили машины ржаветь до состояния праха, из которого нельзя регенерировать ничего полезного в эти столетия мрака. Вот что не дает нам развиваться, девочка. Мы знаем все, что делали наши предки, и даже немного больше. Но у нас нет их оборудования для обработки материалов в тех масштабах, в которых работали они, и нет естественных ресурсов для того, чтобы построить его заново. Получается порочный круг. Мы не имеем капитала, который можно было бы вложить в развитие крупной промышленности, позволяющей накопить капитал.
— По-моему, мы живем очень неплохо, — возразила Ализабета, осторожно высвобождаясь. — Солнечная энергия, топливные камеры, энергии ветра и воды, биотехнология, освоение океана, океанические фермы, эффективное сельское хозяйство…
— Мы могли бы жить лучше, — Его рука описала крутую траекторию, в результате большой палец стал указывать в направлении залива. — Там. Океаны. В их водах растворены все элементы периодической системы. Миллиарды тонн. Но с вашими дурацкими биологическими и солнечными методами мы никогда не поднимемся выше минимальных объемов производства. Нам нужна энергия. Энергия, которая позволит испарять воду кубическими километрами. Энергия, которая обеспечит синтез нефти мегабаррелями. Энергия, чтобы подняться к звездам.
Его восторг поблек. Казалось, он был потрясен собственными словами, и он, сомкнув губы, словно прячась за свои моржовые усы, шел дальше в молчании. Под ногами у них хрустел гравий и поднимались облачка пыли. Наконец они пришли в порт, поднялись на борт Аоранги и прошли через люк в машинное отделение.
Когда они там появились, Кеануа приостановил работу. Открыв кожух из алюминиевого сплава, он вынул детали и разложил их на палубе, присев рядом с ними на корточках в лучах света, пробивающегося через открытый иллюминатор. В помещении царили прохлада и полумрак, мелкие волны бились снаружи о корпус корабля.
— Добрыйдень, — поприветствовал таитянин. Его улыбка была вымученной, так как всеми мыслями он был с Рану, находившимся в горе.
— Похоже, что вы на некоторое время здесь застряли, — заметил Лорн, прислоняясь к панели переборки.
— Безусловно. Пока не узнаем, что случилось с нашим товарищем, — ответил Кеануа.
— Мне очень жаль, — сказал Лорн, — Будем надеяться, что он скоро найдется.
