– Кажется, они решили навязать нам бой, – предупредил Хити. – А второй тем временем поднимет на борт пару сотен бойцов и пойдет на абордаж.
– Знаю, – сказал Руори. – Мы пойдем им навстречу.
Патрульный дирижабль не пытался уклониться, чего в душе опасался Руори. Впрочем, он зря опасался – культура небоходов непременно должна включать условие обязательной демонстрации силы и отваги. Патрульный дирижабль поспешил выбросить абордажные крючья, чтобы дать товарищу максимальное время для погрузки и взлета и был уже совсем близко.
Чтобы посеять среди врагов страх, Руори приказал:
– Зажечь стрелы!
Лучники на галерее воткнули поршни из твердого дерева в маленькие деревянные цилиндры, на дне которых был заготовлен трут. Вскоре трение добыло огонь, от которого запылали смазанные китовым жиром древки. Когда враг подошел на дистанцию стрельбы, к нему помчались красные огневые кометы.
Если бы план не сработал, Руори повернул бы прочь. Он не желал жертвовать людьми в рукопашной схватке и попытался бы зажечь врага на безопасном расстоянии. Но эффект паники был еще очень силен после только что случившейся катастрофы с товарищами пиратов. Поэтому, когда горящие стрелы начали втыкаться в палубу и борта гондолы – совершенно незнакомая каньонцам тактика боя, – патрульная команда тут же выбросилась с парашютами. Быть может, пока они спускались, кто-то заметил, что ни одна из стрел не была направлена в газовый баллон.
– Бросай кошки! – рявкнул Руори. – Быстро гаси огонь!
Полетели абордажные кошки. Дирижабли, покачнувшись, остановились относительно друг друга. На галерею второго судна прыгнули маурийцы, заливая огонь из ведер.
– Приготовиться! Половину команды на приз!
Руори опустил переговорную трубу. За спиной скрипнула дверь. Он повернулся и увидел Трезу. Она все еще была бледна, но уже привела в порядок волосы и гордо держала голову.
– Еще один! – сказала она почти радостно. – И всего один остался!
– Но на нем будет полно бойцов, – нахмурился Руори. – Я теперь жалею, что отпустил вас с «Дельфина». Я как следует не подумал. Все это слишком опасно.
– Думаете, меня волнует опасность? Я не боюсь! Я из семьи Карабан! Но опасность волнует меня…
Возбуждение оставило ее и она тронула его руку.
– Простите меня. Вы столько для меня сделали. Мы никогда не сможем вас отблагодарить.
– Сможете, – сказал Руори.
– Как?
– Не останавливайте свое сердце, доньита, только потому что оно было ранено.
В ее глазах словно заиграли отблески солнечного восхода.
В дверях показался боцман.
– Все готово, капитан. Мы держимся на тысяче футов, у у всех клапанов на обоих кораблях стоят люди. Они знают, что делать.
– Всем выделены спасательные лини?
– Да. – Боцман ушел.
– Вам тоже понадобится линь.
Руори взял Трезу за руку и вывел на галерею. Открылось небо, бриз охладил лица, палуба под ногами покачивалась, как спина живого существа. Руори показал на один из линей – их захватили со склада «Дельфина», – надежно привязанный к поручню.
– Опыта у нас нет, и с парашютами прыгать мы не рискуем, – объяснил Руори. – Но и по линю вы тоже никогда, наверное, не спускались. Я сделаю вам перевязь, с ней вы будете в безопасности. Спускайтесь медленно, перебирая руками. На земле просто отрежете линь.
Он ловко вырезал ножом несколько кусков веревки, которые связал с привычным проворством морехода. Когда он надевал и подгонял перевязь, Треза, почувствовав прикосновение его пальцев, вдруг напряглась.
– Я друг, – тихо сказал Руори.
Треза успокоилась, расслабилась. Потом улыбнулась дрожащими губами. Руори отдал ей нож и вернулся на мостик.
Последний пиратский дирижабль поднялся с площади. Он приближался. Два дирижабля Руори бежать не пытались. Руори видел блеск солнца на клинках. Он понимал, что пираты были свидетелями гибели товарища, и старая тактика теперь не поможет. Даже загоревшись, они пойдут в атаку. В крайнем случае, они могут поджечь и корабли Руори, а сами спокойно спрыгнут на парашютах. Стрелы он посылать не стал.
Когда его и врага разделяло совсем немного, Руори отдал приказ:
– Открыть клапаны!
Водород с шумом ринулся наружу из обоих газовых баллонов. Связанные вместе дирижабли пошли вниз.
– Стреляй! – крикнул Руори.
Хити быстро развернул катапульту и послал гарпун с якорным канатом в днище атакующего судна.
– Зажигай корабль! Все за борт! Покинуть судно!
Разлитая по галереям ворвань вспыхнула в одну секунду. Языки пламени потянулись вверх.
Каньонский дирижабль, не выдерживая веса двух тянущих вниз кораблей, начал терять высоту. На пятистах футах лини коснулись крыш, потянулись по мостовым улиц. Руори прыгнул через поручень. Слетая вниз по линю, он чуть не сжег кожу ладоней.
И он торопился не зря. Загарпуненный дирижабль использовал запасы сжатого водорода. Несмотря на бремя двух падающих кораблей, судно умудрилось подняться до тысячи футов. Вероятно, на борту никто не заметил, что их груз охвачен пламенем. В любом случае, освободиться от груза им было бы нелегко, тем более – учитывая качество гарпунов и выстрелов Хити.
Пламя на ветру было бездымным, как маленькое яростное солнце. Руори не ожидал, что пожар застанет противника врасплох: он предполагал, что небоходы парашютируют на землю, где их смогут атаковать мейканцы, и был почти готов предупредить их.
