Матрос Железняков - [46]

— Какой же это тыл? — удивился Железняков. — Немецкие эшелоны в десяти километрах от станции…

— Но ты хорошо знаешь, что район Бирзула — Слободка — Балта прикрывает армию с запада. В приказе также сообщается, что в твое распоряжение поступает броневик Полупанова, кавалерия сиверцев. Все это нам придется двинуть в контрнаступление… — медленно, как бы обдумывая что-то, сказал Зайцев,

В штабном вагоне собрались все командиры отрядов, подчиненных Железнякову.

— Нам предстоят тяжелые бои, — говорил Железняков. — Прошло время, когда войска сидели месяцами в окопах. Теперь нужно вести маневренную войну. Устраивать засады, взрывать пути, тревожить врага с тыла…

Контрнаступление началось успешно. Тесня противника, советские войска заняли железнодорожные станции Борщи и Слободка.

С радостью узнавали солдаты 3-й Украинской армии вести с разных флангов фронта: из Балты были выбиты гайдамаки, во время боев под Слободкой был сильно поврежден германский поезд. В бою под Бирзулой 7 марта оккупанты потеряли около 1000 солдат.

Однако скоро пришлось отступать. 52-й германский корпус, свободно прошедший через румынскую границу, заходил советским войскам в тыл. Но напрасно надеялись немецкие генералы устроить нашим войскам западню. Со стороны Одессы на выручку своим товарищам шли новые отряды.

Надо было срочно уходить из района Бирзулы, чтобы проскочить к Одессе,

Железняков собрал железнодорожников узла:

— Я хочу напомнить вам, товарищи, слова декрета Совнаркома: «Социалистическое отечество в опасности». Товарищ Ленин требует: всеми силами воспрепятствовать врагу воспользоваться аппаратом путей сообщения; при отступлении уничтожать пути, взрывать и сжигать железнодорожные здания.

Когда отряд Железнякова покидал Бирзулу, там не оставалось ни одной годной стрелки, ни одного целого моста, телеграфные аппараты были сняты и увезены в Одессу, связь всю разрушили.

На станции Раздельная Железняков встретился с командиром румынского революционного батальона, выступавшего против немцев, — Ионом Мунтяну.

Он крикнул ему:

— Буна домниаца, товарищ Ион!

— Какое сейчас утро, товарищ Анатолий? Сейчас кругом ночь.

Со всех сторон двигались к станции враги. Орудие бронепоезда молчало не было снарядов. На исходе были и патроны. Советские отряды поднялись для штыковой атаки. Железняков бежал рядом с Ионом Мунтяну. «Блестаматуле кайзер (проклятый кайзер)!» — кричали румынские солдаты и моряки, вырываясь вперед. Ион Мунтяну что-то хотел сказать Железнякову, но упал навзничь, простроченный пулеметной очередью. Среди бойцов отряда Железнякова, а также румынских солдат и матросов в этом бою было много раненых.

Прощаясь с товарищами, Железняков говорил им:

— Дела, братухи, никуда не годные. Приказано эвакуировать Одессу. Но ничего, всех буржуев все равно раздавим! И Советскую власть отстоим! Не падайте духом, друзья!

Председатель Одесского краевого совнаркома питерский металлист Петр Старостин сказал Железнякову:

— Мы поручаем вам выполнить очень важное задание. В Николаеве нужно взять из Морского управления несколько десятков пудов очень ценного груза. Идите в порт, там сейчас заканчивается погрузка на транспорт «Бештау», который пойдет в Николаев. Прихватите с собой красногвардейцев на помощь.

— Есть! — ответил Железняков. В Николаеве у причала морского полуэкипажа стояли миноносцы «Лейтенант Шестаков» и «Лейтенант Зацаренный». При помощи матросов с «Бештау» их быстро догрузили.

— Можете отправляться в Севастополь, — сказал Железняков капитану транспорта «Бештау».

Немедленно приступил Железняков еще к одной, не менее важной операции. В порту стояли миноносцы, которые не могли уйти из Одессы из-за отсутствия топлива. Железняков помог командам этих кораблей достать несколько десятков кулей брикетов. Этого достаточно было, чтобы миноносцы дошли до Севастополя. На одном из них добрался сюда и Железняков. Через несколько дней он выехал в Москву, где находилось Советское правительство.

— Очень кстати прибыли, товарищ Железняков, — радостно встретил его заместитель народного комиссара по морским делам. — Вам надо немедленно ехать в Кронштадт, к главному комиссару Балтфлота товарищу Флеровскому.

Выйдя от комиссара, Железняков неожиданно встретился с Васо Киквидзе. Познакомился он с ним еще в Харькове, после боев под Белгородом. Киквидзе был из тех людей, кто с юношеских лет безраздельно отдал себя революционной работе, за это его неоднократно подвергали арестам. Октябрьская революция застала его на Юго-Западном фронте. Вчерашний рядовой солдат стал заместителем председателя ревкома одного из армейских соединений.

— Толья, дорогой! — обрадовался Киквидзе. — Ах как ты мне нужен сейчас! Не представляешь, как нужен! — И он подробно рассказал о полученном задании срочно выехать в Поволжье для организации воинской части, которая должна принять участие в обороне Царицына. — Будем вместе громить беляков! Согласен?

— Насчет беляков согласен! Но только я сейчас получил направление на Балтику. Там тоже что-то неладно…

Передовая часть балтийских моряков, называемая «красой и гордостью революции», сражалась на многочисленных фронтах гражданской войны против иностранных интервентов и русских белогвардейцев. В это время в ряды флота проникло много меньшевиков, эсеров, анархистов. Умело играя на трудностях, переживаемых Советской Россией, они вместе с предателями из командования усиливали свое влияние на молодых моряков, еще не осознававших глубоко стоящих перед ними задач по борьбе за укрепление Советской власти. Среди части флота зрело контрреволюционное восстание.