Матрос Специального Назначения - [42]

— Сейчас, мы с вами сперва изучим штатную организацию своей армии и флота, потому что, не зная свои войска, изучать чужие — занятие абсолютно бессмысленное.

Мы, конечно, согласились, потому что ни хрена толком не поняли. А потом каплейт сказал, что тот матрос, который назовёт хотя бы штатную организацию батальона, будёт приказом командира пункта поощрен одними сутками дополнительного отпуска и ему останется отсидеть на губе всего двое суток! Вот она, удача.

Недаром, как-то в классе шестом, когда мать с сестрой уехали на отдых в Болгарию, чтобы отпрыск не «разболтался», отец, уже перевёденный с Черноморского флота в Грозный, в учебную дивизию на повышение, каждый день заставлял меня приходить в часть. А чтобы я не слонялся без дела и не мозолил ему глаза, сажал меня в штабе в огромной комнате с кучей столов. Я, вместе с молодыми лейтенантами, учился рисовать схемы, писать тушью, работать со всяческими рейсшинами, курвиметрами, обрезать и склеивать карты. Мне вместе с лейтенантами как-то даже пришлось писать летучку и майор, заместитель отца, поставил мне четыре балла за то, что я неправильно нарисовал значок какого-то командного пункта. В тот месяц лейтенанты меня здорово поднатаскали в рисовании и работе тушью и пером. Я даже выезжал на какие-то учения, три дня жил в палатке, питался в офицерской столовой и по мере возможностей помогал штабным офицерам. Особисты на меня внимания не обращали абсолютно, только начальник особого отдела корил меня за то, что я не уехал к бабке с дедом в деревню, а его сыновья теперь там без меня скучают. Правильно корил меня мой родной дядька Лёша. Мои двоюродные братья оттягиваются вовсю на деревенских танцах, а я тут бегаю в качестве «порученца». Полученную практику я не забрасывал, в школе считался неплохим рисовальщиком. А после переезда из Грозного, в своём Дворце культуры, где продолжал заниматься танцами, подрабатывал у художника, подписывая за небольшое вознаграждение афиши и рисуя плакаты с объявлениями.

Не подумавши о последствиях, я радостно вытянул руку вверх и пошлёпал к доске.

— Товарищ капитан-лейтенант, разрешите отобразить схематично, — сумничал я, вспомнив словечко «схематично».

— Давай-давай, — подбодрил командир.

Так, мелки есть разноцветные, сейчас я покажу, что умею. Глупец, я не соображал тогда, что делал. Нарисовал в верхней части доски несколько ровных чёрточек. Оглянулся на класс. Матросы с недоумением смотрели на мои художества.

— Красивая схема, — сыронизировал каплейт, — это что — батальон морской пехоты или батальон мотострелков?

— Никак нет, это..- я чуть подумал, вспоминая квадратики лучше всего отпечатавшиеся в мозгу, — разрешите расписать отдельный разведывательный батальон мотострелковой дивизии?

— Валяй, — с усмешкой кивнув головой, разрешил Поповских.

Сейчас я вам покажу. Несколькими взмахами соединил чёрточки.

— ОШС орб мсд, — вслух прочитал кто-то из группы. Мастерство не пропьёшь! Конечно, тушью бы получилось красивее, но и мелом тоже не плохо. Добавил чуть угловых завитушек — особый шик у офицеров-штабников, рисующих тушью на картах. Такой шрифт, по-моему, называется готический. Чуть полюбовался и начал красным мелком рисовать кружочки и квадратики, соединяя их линиями. Закончил, отдышался, кое-что подтёр тряпочкой, заполнил белым мелком квадратики надписями и начал докладывать, стоя с правой стороны от доски.

— Отдельный разведывательный батальон мотострелковой дивизии состоит из — управления;

— штаба;

— двух разведывательных рот;

— разведывательно-десантной роты;

— взвода разведки наблюдением;

— танкового взвода;

— взвода материального и хозяйственного обеспечения;

— ремонтного взвода;

— медпункта.

По окончании доклада я вытянулся по стойке смирно. Поповских молча вывел в журнале боевой подготовки пятерку напротив моей фамилии и, отложив ручку в сторону, беззвучно зааплодировал:

— Откуда это знаешь, я примерно догадываюсь, так — понимаю в тактических знаках, в склейке карт, — тоже соображаешь?

— Точно так, до уровня мотострелковой дивизии, — похвастался я, — а еще пером пишу, тушью.

.-Оччень хорошо… надеюсь, об этом в роте и в оперативном отделении штаба пункта никто не узнает! Так, матрос?

— Точно так, товарищ каплейт!

— Группа, это так? — задал вопрос всему личному составу капитан.

— Тчч таа… — прогудела группа.

— Садись! одни сутки ареста скостил! а теперь приступим к занятию.

За два часа с перерывом мы разобрали штатную организацию до уровня полка мотострелковой дивизии, сделав акцент на боевых подразделениях, не вникая в службы и всяческие там обеспечивающие и технические подразделения. Подробно, начиная от разведывательной группы, изучили штатную организацию своей части. Теперь много из того, что нам было вообще невдомёк или о чём мы вообще не подозревали, потихоньку стало укладываться по полочкам и отсекам в мозгу. Боевое предназначение разведывательных и обеспечивающих подразделений, задачи первой, второй роты, минёров, связистов стали более понятны и ясны. Вот из-за этих задач и предназначений у нас такая разница в подготовке. Интересное занятие. Намного интереснее, чем было у отца в штабе. Поповских нам вдолбил в голову, что, представляя основную схему организации подразделения, можно просчитать возможности его сил и средств. Научил разбираться, что такое силы и средства. Честно говоря, после занятия армия, представлявшаяся огромным расплывчатым пятном, начала приобретать более чёткие очертания и контуры. Хотя эти контуры для нас и ограничивались только до полка, но мы уже знали, что полк — это не просто скопище военного народа и безликая масса, а очень хорошо организованная и сбалансированная самостоятельная структура, в которой есть отделения, взвода, роты, батальоны, дивизионы. После занятия в класс зашёл приглашённый флотский особист, закреплённый за нашей ротой, провёл беседу о необходимости сохранения государственной тайны. Некоторые его слова мы записывали в свои специальные «секретные» тетради. Потом нам объявили, что нас всех будут проверять по линии КГБ, фотографировать, мы сдадим зачёты и тоже получим д-о-п-у-с-к.