Матрос с «Бремена» - [19]
Но я все же открыл. Как только я резко отворил дверь, эта маленькая леди ловко, одним прыжком, вскочила в коридор. Руки у нее сильно дрожали — пухленькие, маленькие ручки, без перчаток.
— Меня зовут миссис Шапиро, — отрекомендовалась она, ожидая нашей реакции.
Я ждал, что будет дальше. Она попыталась неловко улыбнуться. Я с суровым видом ждал, что она скажет. У ворот бедняков редко появляются дружески расположенные к ним незнакомцы. Мне было тогда семнадцать, и я уже отлично знал, что, раз забренчал звонок, значит, за дверью стоит представитель либо электрокомпании «Эдисон», либо «Бруклин боро гэз компани», который исполнен решимости немедленно отключить нам электричество или газ.
Миссис Шапиро, ссутулившись, в своем коротеньком, неказистом пальтишке, вошла в комнату.
— У меня есть вторичная закладная, — сообщила она.
Я все молчал, сохраняя строгий вид. Ну вот, еще один враг пожаловал. Умоляющим жестом она протянула свою пухленькую, холодную ручку.
— Нельзя ли поговорить с вашим отцом?
Отец уже давно ретировался на кухню с «Санди таймс» в руках и теперь твердо надеялся, что никакая сила на свете не оторвет его от мирной газетной стихии.
— Пап! — позвал я его.
Услышал, как он тяжело вздохнул, зашелестел газетой, отрываясь от чтения передовицы. Я закрыл за миссис Шапиро дверь. Вошел в комнату отец, протирая тряпочкой стекла очков и неприкрыто жалея, что пришлось покинуть свое надежное пристанище — кухню.
— Пап, это миссис Шапиро, — представил я. — У нее есть вторичная закладная…
— Ну да, совершенно верно, — порывисто подтвердила она.
И в это мгновение будто вся посветлела, — тон у нее был мягкий, она явно была смущена причиненным беспокойством. У нее на чулках, на толстых ножках, спустилось несколько петель, а разбитые туфли много повидали на своем коротком веку.
— Я пришла к вам потому, что…
— Да-да. — Отец, как всегда, строил из себя делового человека, — вечно это демонстрировал перед сборщиками платы по счетам, но тут же утрачивал, стоило им начать привычные угрозы в его адрес. — Да, конечно, минутку. Я позову жену… она куда больше меня знает обо всем этом… Ах… Элен! Элен!
Мать спустилась с лестницы, убирая на ходу волосы.
— Вот — миссис Шапиро, — объявил отец. — У нее есть вторичная закладная…
— Вот как все произошло, — начала миссис Шапиро, подходя поближе к моей матери. — В двадцать девятом году я…
— Не угодно ли вам присесть? — указала мать на стул, бросив ледяной взгляд на отца; губы плотно сжались.
Мать всегда с презрением относилась к отцу, считая его недотепой, особенно когда он оказывался не на высоте и не мог отвадить от дома свидетелей нашей нищеты.
Миссис Шапиро присела на самый кончик стула и чуть подалась вперед, плотно сдвинув коленки.
— Залоговая стоимость вторичной закладной восемьсот долларов, — молвила она.
Мы все сидели молча, не двигаясь с места. Тишина, конечно, действовала на нервы миссис Шапиро, но она все равно продолжала. Когда говорила, ее полные сероватые щеки постоянно дергались.
— Восемьсот долларов — это куча денег!
Мы не стали ее разубеждать.
— В двадцать девятом году, — рассказывала миссис Шапиро, — у меня было восемь тысяч долларов. — И посмотрела на наши лица, пытаясь удостовериться, нет ли на них выражения жалости, зависти или чего-то еще.
Но мы сидели с абсолютно равнодушными лицами, свойственными людям, которые давно привыкли располагать большими деньгами.
— Восемь тысяч долларов! Вы только представьте себе! Я зарабатывала их всю жизнь. У меня была овощная лавка. Вы знаете, овощи — продукт дорогой, скоропортящийся, и всегда найдется конкурент, который норовит продать точно такие куда дешевле, чем вы…
— Да, — согласилась с ней мать. — Овощи сейчас стоят очень дорого. Вчера только мне пришлось заплатить двадцать центов за кочан цветной капусты…
— Ну и для чего ты это сделала? — вмешался отец. — Я, например, не люблю цветную капусту. Обычная капуста, что в ней такого особенного?
— Мой муж, мистер Шапиро, два года умирал от рака. — Миссис Шапиро старалась, по-видимому, заинтересовать нас. — У меня тогда было восемь тысяч долларов. Я страдала ревматизмом, постоянно высокое кровяное давление, и я не могла больше возиться в лавке. — Вновь внимательно оглядела наши лица, надеясь уловить на них хоть каплю сочувствия. — Тогда я сняла восемь тысяч долларов со своего банковского счета и отправилась к мистеру Майеру. Я сказала ему: «Мистер Майер, вы большой человек, у вас превосходная репутация. Я хочу передать вам свои сбережения несчастной вдовы. Не могли бы вы вложить куда-нибудь мои деньги, чтобы я могла спокойно дожить до смерти на свои проценты? Мне много не требуется, мистер Майер, — сказала я ему, — всего несколько долларов в неделю, покуда не умру. Вот и все». — Я так и сказала, — всего несколько долларов.
— Я знаком с Майером, — отреагировал отец. — Сейчас его дела не слишком хороши: его имущество, насколько я знаю, переходит в управление трастовой компании.
— Мистер Майер — самый настоящий мошенник! — страстно выпалила она; ее крепко сжатые на бедрах кулачки дрожали. — Взял мои деньги и пустил их под вторичные закладные. Все восемь тысяч долларов! — Она умолкла, на несколько мгновений утратив, по-видимому, дар речи.
Ирвин Шоу — писатель с богатым жизненным опытом, тонкой наблюдательностью, умением распознать в человеке малозаметные психологические жесты и нюансы поведения, включить их в сюжетные коллизии. Его произведения на долгие годы заняли прочную позицию в списках мировых бестселлеров. Роман «Богач, бедняк» и его экранизация в свое время снискали огромную популярность в СССР. Даже по значительно сокращенным публикациям и «обедненной» телевизионной версии «Богача, бедняка» советские люди в пору «холодной войны» выпрямляли свое представление об Америке и американцах… В этом издании представлен полный перевод — без пуританских сокращений и идеологических купюр — увлекательной саги о членах семьи Джордахов, которые ведут свою «битву жизни» в Америке.
…Он был ночным портье. Маленьким человеком, не надеявшимся на перемены к лучшему. Но таинственная гибель одного из постояльцев отеля открыла для него дверь в другую жизнь — яркую, шикарную, порой — авантюрную и опасную, но всегда — стремительную и увлекательную…
«Нищий, вор» — это продолжение нашумевшего романа американского писателя Ирвина Шоу «Богач, бедняк».
Ирвин Шоу (1913–1984) — знаменитый американский писатель и драматург. Приобрел мировую известность благодаря лучшему своему роману «Вечер в Византии», действие которого происходит во время Каннского фестиваля, в атмосфере фешенебельного курорта, веселья, роскоши, вседозволенности в погоне за удовольствиями…Он — «человек кино». Человек, настолько привыкший к своему таланту и успеху, что не замечает, как в череде мимолетных интриг и интрижек, мелких уступок и компромиссов, случайных сделок с совестью талант и успех покидают его.
Как и другие произведения писателя — «Две недели в другом городе», «Вечер в Византии», «Богач, бедняк», — этот роман открывает читателю мир хрупких связей и сложных, подчас непредсказуемых отношений между людьми. История о том, как одна ошибка может перевернуть всю жизнь человека и его близких, о неоцененном и разрушенном семейном счастье рассказана обманчиво простым языком, поражает авторским знанием человеческой психологии и приглашает читателя к размышлению и сопереживанию.
...Армия. Просто – АРМИЯ.Армия интеллектуалов-офицеров и бесстрашных солдат – или армия издерганных мальчишек, умирающих неизвестно за что, и пожилых циников, которым давно уже все равно, за что умирать.Армия неудачников – или армия героев?А, строго говоря, есть ли разница?
События, описанные в повестях «Новомир» и «Звезда моя, вечерница», происходят в сёлах Южного Урала (Оренбуржья) в конце перестройки и начале пресловутых «реформ». Главный персонаж повести «Новомир» — пенсионер, всю жизнь проработавший механизатором, доживающий свой век в полузаброшенной нынешней деревне, но сумевший, несмотря ни на что, сохранить в себе то человеческое, что напрочь утрачено так называемыми новыми русскими. Героиня повести «Звезда моя, вечерница» встречает наконец того единственного, кого не теряла надежды найти, — свою любовь, опору, соратника по жизни, и это во времена очередной русской смуты, обрушения всего, чем жили и на что так надеялись… Новая книга известного российского прозаика, лауреата премий имени И.А. Бунина, Александра Невского, Д.Н. Мамина-Сибиряка и многих других.
Две женщины — наша современница студентка и советская поэтесса, их судьбы пересекаются, скрещиваться и в них, как в зеркале отражается эпоха…
Жизнь в театре и после него — в заметках, притчах и стихах. С юмором и без оного, с лирикой и почти физикой, но без всякого сожаления!
От автора… В русской литературе уже были «Записки юного врача» и «Записки врача». Это – «Записки поюзанного врача», сумевшего пережить стадии карьеры «Ничего не знаю, ничего не умею» и «Все знаю, все умею» и дожившего-таки до стадии «Что-то знаю, что-то умею и что?»…
У Славика из пригородного лесхоза появляется щенок-найдёныш. Подросток всей душой отдаётся воспитанию Жульки, не подозревая, что в её жилах течёт кровь древнейших боевых псов. Беда, в которую попадает Славик, показывает, что Жулька унаследовала лучшие гены предков: рискуя жизнью, собака беззаветно бросается на защиту друга. Но будет ли Славик с прежней любовью относиться к своей спасительнице, видя, что после страшного боя Жулька стала инвалидом?
История подростка Ромы, который ходит в обычную школу, живет, кажется, обычной жизнью: прогуливает уроки, забирает младшую сестренку из детского сада, влюбляется в новенькую одноклассницу… Однако у Ромы есть свои большие секреты, о которых никто не должен знать.
В этот сборник вошли лучшие рассказы Ирвина Шоу – «Бог был здесь, но уже ушел», «Девушки в летних платьях», «Зеленая ню», «Тогда нас было трое», «Обитатели Венеры» и другие. Печальные и ироничные, лиричные и язвительные, но неизменно отмеченные удивительным знанием человеческой души.Темы этих рассказов относятся к разряду вечных – любовь и дружба, измена и предательство, одиночество в толпе, высокая цена, которую приходится платить за успех, сложные отношения мужчин и женщин.
Путник, пораженный тяжелым недугом, останавливается в покинутом замке на ночлег. Чтобы как-то скоротать время, он рассматривает картины и читает описания к ним в томике, найденном на подушке.Передвинув канделябр, он неожиданно видит в нише комнаты, дотоле скрытой тенями, удивительную картину — портрет юной девушки. Что-то неведомое и странное притягивает взгляд к портрету и что-то, столь же страшное, — отталкивает. .
Многие поступки мы совершаем единственно от духа Противоречия. Мы совершаем их, ибо чувствуем, что не должны их совершать. И совершенное далеко не всегда идет нам на пользу, так же как и герою этого рассказа.
Похищенное письмо позволяет господину Д., шантажировать одну даму. Несмотря на все усилия парижской полиции, найти письмо в доме господина Д. не удалось. С просьбой о помощи к сыщику Огюсту Дюпену приходит один из полицейских.