Матрос с «Бремена» - [15]
— Ах, ради Бога, не надо! — воскликнул шериф, когда Макомбер рассказал ему о Брисбейне. Сам он еще до конца не проснулся: сидел на краю дивана, где еще минуту назад лежал без обуви после сытного ланча, с расстегнутыми пуговицами на ширинке. — Мы же признали подсудимого по этому делу виновным.
— Брисбейн — хорошо всем известный преступник, не забывайте, — напомнил Макомбер. — Проник в товарный вагон с целью хищения.
— Да, знаю, проник в товарный вагон, и именно с такой целью. Стащил, кажется, два пальто и пару носков. И из-за этой чепухи мне направлять за ним своего человека аж в Лос-Анджелес? Даже если потребовать у них там, в Лос-Анджелесе, выдать нам убийцу, так на это уйдет как минимум лет двадцать! Ну зачем ты меня разбудил? — Шериф был раздражен.
— Из Лос-Анджелеса просили меня перезвонить им как можно скорее, — ровным тоном объяснил Макомбер. — Хотят знать, что им с ним делать. Избавиться от него желают, это точно. Орет, сообщили, во все горло целый день. От этого постоянного истошного ора у всех осужденных в тюремном блоке голова идет кругом. Так они сказали.
— Да, мне нужен здесь такой, как он, — признал шериф. — Очень нужен. — Надел ботинки и застегнул три верхние пуговицы на ширинке.
Вместе с Макомбером они пошли в контору.
— Не съездить ли тебе в Лос-Анджелес? — поинтересовался мимоходом шериф у Макомбера.
Тот пожал плечами.
— Кому-то же надо ехать.
— Ах, мой добрый, старый Макомбер! — саркастически воскликнул шериф. — Главная опора всей полиции, всегда хранивший ей неколебимую верность.
— Мне хорошо знакомо это дело, — серьезно откликнулся Макомбер. — Вся изнанка, так сказать.
— Учти: там полно смазливых девиц, я читал в газетах, и все мужчины, даже такие толстые, как ты, должны уделять им внимание. Ты, конечно, возьмешь с собой жену, Макомбер? — И, ткнув его большим пальцем под ребра через слой жира, засмеялся.
— Кто-то все же должен туда поехать, — с невозмутимым видом повторил Макомбер. — К тому же так хочется взглянуть на Голливуд. Сколько я читал о нем!
Когда вошли в кабинет, второй помощник шерифа живо соскочил с вращающегося стула и уступил место законному владельцу. Тот важно опустился на него, опять расстегнув три верхние пуговицы на ширинке; открыл ящик, вытащил гроссбух, дыша через широко открытый рот из-за угнетающей жары. — Ну скажите мне на милость, разве может нормальный человек жить в таком месте, как это? — Он с раздражением разглядывал раскрытый гроссбух. — Ну вот, нет ни пенни — ни одного завалящего пенни; поездка в Ниди за этим Букером исчерпала все наши фонды. Мы не получим теперь новых средств, по крайней мере, два месяца. Замечательная у нас страна. Стоит схватить одного мошенника — и все, закрывай свой полицейский бизнес на целый сезон. Ну, чего ты на меня так уставился, Макомбер?
— Чтобы послать человека в Лос-Анджелес, потребуется не менее девяноста долларов. — Макомбер осторожно опустился на маленький стульчик.
— У тебя они есть? — осведомился шериф.
— А ко мне какое это имеет отношение? — спросил Макомбер. — Речь об известном преступнике.
— Может, вам удастся, — вмешался второй помощник, — убедить Лос-Анджелес подержать его там еще месяца два?
— Да у меня, клянусь, работают копы с мозгами! — подхватил шериф. — Занимать ни у кого не придется — приятно сознавать. — И повернулся к телефону. — Ну-ка, соедините меня с Главным полицейским управлением в Лос-Анджелесе.
— Этим делом занимается полицейский по имени Свонсон, — подсказал Макомбер. — Он ждет вашего звонка.
— Попробуйте заставить их там, в Лос-Анджелесе, поймать убийцу, — с горечью посоветовал шериф, — тогда увидите… Только и способны ловить таких преступников, что грабят товарняки.
Пока шериф ожидал связи, Макомбер повернулся всем своим грузным телом, с приклеившимися к покрытому желтым лаком стулу штанами, и выглянул через окно на безлюдную улицу: она вся побелела на раскаленном солнце, а на проезжей части то здесь, то там появляется и лопается на расплавленном жарой асфальте отвратительный пузырь.
В эту минуту он всем своим нутром, под толстым слоем жира, ненавидел этот Гэтлин, штат Нью-Мексико. Окраина пустыни, самое подходящее место для больных туберкулезом. Вот уже двенадцать лет торчит он здесь, ходит дважды в неделю в кино, слушает нудные разглагольствования жены — он, такой жирный человек. Если ты намерен умереть здесь, в Гэтлине, — обязательно разжиреешь. Двенадцать лет, размышлял он, двенадцать лет смотреть на эту безлюдную улицу, где, может, и появится кто, но только в субботу. Он уже мысленно представлял себе, как выходит из парикмахерской в Голливуде, как непринужденно, словно мальчишка, ведет блондинку с осиной талией в бар, выпивает пару пива, разговаривает с ней, смеется — точно так, как разговаривают и смеются миллионы людей вокруг. Там по улицам запросто ходят такие знаменитости, как Грета Гарбо, Кэрол Ломбард, Алиса Фэй1. «Сара, — торжественно сообщит он жене, — мне нужно съездить в Лос-Анджелес, по делам государственной важности. Не жди меня раньше чем через неделю».
— Ну? — шериф говорил в трубку. — Ну, я спрашиваю! Это Лос-Анджелес?
Ирвин Шоу — писатель с богатым жизненным опытом, тонкой наблюдательностью, умением распознать в человеке малозаметные психологические жесты и нюансы поведения, включить их в сюжетные коллизии. Его произведения на долгие годы заняли прочную позицию в списках мировых бестселлеров. Роман «Богач, бедняк» и его экранизация в свое время снискали огромную популярность в СССР. Даже по значительно сокращенным публикациям и «обедненной» телевизионной версии «Богача, бедняка» советские люди в пору «холодной войны» выпрямляли свое представление об Америке и американцах… В этом издании представлен полный перевод — без пуританских сокращений и идеологических купюр — увлекательной саги о членах семьи Джордахов, которые ведут свою «битву жизни» в Америке.
…Он был ночным портье. Маленьким человеком, не надеявшимся на перемены к лучшему. Но таинственная гибель одного из постояльцев отеля открыла для него дверь в другую жизнь — яркую, шикарную, порой — авантюрную и опасную, но всегда — стремительную и увлекательную…
Ирвин Шоу (1913–1984) — знаменитый американский писатель и драматург. Приобрел мировую известность благодаря лучшему своему роману «Вечер в Византии», действие которого происходит во время Каннского фестиваля, в атмосфере фешенебельного курорта, веселья, роскоши, вседозволенности в погоне за удовольствиями…Он — «человек кино». Человек, настолько привыкший к своему таланту и успеху, что не замечает, как в череде мимолетных интриг и интрижек, мелких уступок и компромиссов, случайных сделок с совестью талант и успех покидают его.
«Нищий, вор» — это продолжение нашумевшего романа американского писателя Ирвина Шоу «Богач, бедняк».
Как и другие произведения писателя — «Две недели в другом городе», «Вечер в Византии», «Богач, бедняк», — этот роман открывает читателю мир хрупких связей и сложных, подчас непредсказуемых отношений между людьми. История о том, как одна ошибка может перевернуть всю жизнь человека и его близких, о неоцененном и разрушенном семейном счастье рассказана обманчиво простым языком, поражает авторским знанием человеческой психологии и приглашает читателя к размышлению и сопереживанию.
...Армия. Просто – АРМИЯ.Армия интеллектуалов-офицеров и бесстрашных солдат – или армия издерганных мальчишек, умирающих неизвестно за что, и пожилых циников, которым давно уже все равно, за что умирать.Армия неудачников – или армия героев?А, строго говоря, есть ли разница?
Даже в парфюмерии и косметике есть пробники, и в супермаркетах часто устраивают дегустации съедобной продукции. Я тоже решил сделать пробник своего литературного творчества. Продукта, как ни крути. Чтобы читатель понял, с кем имеет дело, какие мысли есть у автора, как он распоряжается словом, умеет ли одушевить персонажей, вести сюжет. Знакомьтесь, пожалуйста. Здесь сборник мини-рассказов, написанных в разных литературных жанрах – то, что нужно для пробника.
В романе Б. Юхананова «Моментальные записки сентиментального солдатика» за, казалось бы, знакомой формой дневника скрывается особая жанровая игра, суть которой в скрупулезной фиксации каждой секунды бытия. Этой игрой увлечен герой — Никита Ильин — с первого до последнего дня своей службы в армии он записывает все происходящее с ним. Никита ничего не придумывает, он подсматривает, подглядывает, подслушивает за сослуживцами. В своих записках герой с беспощадной откровенностью повествует об армейских буднях — здесь его романтическая душа сталкивается со всеми перипетиями солдатской жизни, встречается с трагическими потерями и переживает опыт самопознания.
Повесть «Пробел» (один из самых абстрактных, «белых» текстов Клода Луи-Комбе), по словам самого писателя, была во многом инспирирована чтением «Откровенных рассказов странника духовному своему отцу», повлекшим его определенный отход от языческих мифологем в сторону христианских, от гибельной для своего сына фигуры Magna Mater к странному симбиозу андрогинных упований и христианской веры. Белизна в «онтологическом триллере» «Пробел» (1980) оказывается отнюдь не бесцветным просветом в бытии, а рифмующимся с белизной неисписанной страницы пробелом, тем Событием par excellence, каковым становится лепра белизны, беспросветное, кромешное обесцвечивание, растворение самой структуры, самой фактуры бытия, расслоение амальгамы плоти и духа, единственно способное стать подложкой, ложем для зачатия нового тела: Текста, в свою очередь пытающегося связать без зазора, каковой неминуемо оборачивается зиянием, слово и существование, жизнь и письмо.
![В долине смертной тени [Эпидемия]](/storage/book-covers/20/20b59336dc28de47dc7a206b6ad9ee6ea45788bb.jpg)
В 2020 году человечество накрыл новый смертоносный вирус. Он повлиял на жизнь едва ли не всех стран на планете, решительно и нагло вторгся в судьбы миллиардов людей, нарушив их привычное существование, а некоторых заставил пережить самый настоящий страх смерти. Многим в этой ситуации пришлось задуматься над фундаментальными принципами, по которым они жили до сих пор. Не все из них прошли проверку этим испытанием, кого-то из людей обстоятельства заставили переосмыслить все то, что еще недавно казалось для них абсолютно незыблемым.
Селеста Барбер – актриса и комик из Австралии. Несколько лет назад она начала публиковать в своем инстаграм-аккаунте пародии на инста-див и фешен-съемки, где девушки с идеальными телами сидят в претенциозных позах, артистично изгибаются или непринужденно пьют утренний смузи в одном белье. Нужно сказать, что Селеста родила двоих детей и размер ее одежды совсем не S. За восемнадцать месяцев количество ее подписчиков выросло до 3 миллионов. Она стала живым воплощением той женской части инстаграма, что наблюдает за глянцевыми картинками со смесью скепсиса, зависти и восхищения, – то есть большинства женщин, у которых слишком много забот, чтобы с непринужденным видом жевать лист органического салата или медитировать на морском побережье с укладкой и макияжем.
Журналист, креативный директор сервиса Xsolla и бывший автор Game.EXE и «Афиши» Андрей Подшибякин и его вторая книга «Игрожур. Великий русский роман про игры» – прямое продолжение первых глав истории, изначально публиковавшихся в «ЖЖ» и в российском PC Gamer, где он был главным редактором. Главный герой «Игрожура» – старшеклассник Юра Черепанов, который переезжает из сибирского городка в Москву, чтобы работать в своём любимом журнале «Мания страны навигаторов». Постепенно герой знакомится с реалиями редакции и понимает, что в издании всё устроено совсем не так, как ему казалось. Содержит нецензурную брань.
В этот сборник вошли лучшие рассказы Ирвина Шоу – «Бог был здесь, но уже ушел», «Девушки в летних платьях», «Зеленая ню», «Тогда нас было трое», «Обитатели Венеры» и другие. Печальные и ироничные, лиричные и язвительные, но неизменно отмеченные удивительным знанием человеческой души.Темы этих рассказов относятся к разряду вечных – любовь и дружба, измена и предательство, одиночество в толпе, высокая цена, которую приходится платить за успех, сложные отношения мужчин и женщин.
Путник, пораженный тяжелым недугом, останавливается в покинутом замке на ночлег. Чтобы как-то скоротать время, он рассматривает картины и читает описания к ним в томике, найденном на подушке.Передвинув канделябр, он неожиданно видит в нише комнаты, дотоле скрытой тенями, удивительную картину — портрет юной девушки. Что-то неведомое и странное притягивает взгляд к портрету и что-то, столь же страшное, — отталкивает. .
Многие поступки мы совершаем единственно от духа Противоречия. Мы совершаем их, ибо чувствуем, что не должны их совершать. И совершенное далеко не всегда идет нам на пользу, так же как и герою этого рассказа.
Похищенное письмо позволяет господину Д., шантажировать одну даму. Несмотря на все усилия парижской полиции, найти письмо в доме господина Д. не удалось. С просьбой о помощи к сыщику Огюсту Дюпену приходит один из полицейских.