Матрица зверя - [12]

Это непременно. Вот только загляну к местным алхимикам, тем, которым в академии я после покушения не доверяю. К тому же меня чуть не сожгли заживо, и я сомневаюсь, что это была случайность. К тому же, Гном заверил, что, тут алхимики мастера на все руки. Мне нужен был свой алхимик. Личный, родовой. Тогда не придётся просить и уговаривать. Можно будет говорить открыто. Если не получится такого найти, то придётся пользоваться тем, что есть. Я ходил из одного павильона к другому и спрашивал готовность, перейти их в состав моего рода, в перспективе и клана. Этим я нарушил очередные правила этого мира, я это видел и чувствовал по окружающим, но я не собирался тратить время на изучения этого вопроса и подстраиваться под этот мир. Получал отказ или пожелание зайти позже, когда глава павильона алхимии будет на месте.

Шанс получить в род алхимика мне представился. Мне сразу не отказали. И даже после минуты обдумывания не отказали. Это был пожилой старик, он сидел за большим столом в тени павильона и курил трубку. Редкое увлечение. Он минуту задумчиво разглядывал меня и первое, что сказал, это предложил отведать чаю. Так несколько минут мы молча сидели и ждали, когда стол накроют.

 — Ты же не знаешь меня? — неожиданно спросил он. — Кто я, как зовут, чем занимаюсь?

— Не знаю, — я по привычке, выработанной у дроу начал делать полупоклон, а когда осознал этого, то не стал прерывать и завершил его. — Я от начала квартала захожу в каждый павильон и каждому предлагаю войти в состав моего рода.

Старик усмехнулся.

— Получив столько отказов, ты надежду не потерял?

— Меня ждёт бой с оборотнем. Я как бегун с горы, если замедлюсь или попытаюсь остановиться, то переломаю себе все ноги. У меня есть только один шанс, это бежать быстрее, чем падаю.

Я сам удивился своему спокойствию и безразличию. Должно быть уже принял неизбежное. Старик вызвал служанку, и та безошибочно поняла, что от неё требуется, унесла чай и принесла новый. Всё это время мы молчали.

— Как тебе чай?

— Я люблю сладкий. Да, я знаю, что сахар до неузнаваемости изменяет вкус чая, но я всё равно люблю сладкий.

— Значит, ты любишь сахар, а не чай. Давай обсудим твоё предложение после твоего боя с оборотнем, — очень резко поменял он тему. — Я помогу тебе, и если после боя ты всё ещё будешь готов принять меня в свой род, то я соглашусь.

От качества его работы зависит, чем закончится этот бой, так может статься, что меня и вовсе не станет. Я по его взгляду понял, что он это осознаёт, вот и перестраховывается. Мы приступили к обсуждению того, что мне пригодится и мне этот разговор всё меньше и меньше нравился. Усыпляющие средства — не помогут, у оборотня высокий метаболизм. Отравляющие? Туда же. В арсенале алхимии не было действенных средств, способные ослабить оборотня, да и вообще подобное не разрабатывалось. Ну, это мы поправим, у меня много знаний на этот счёт, сама природа этими знаниями делится, нужно только уметь наблюдать.

Дальше пошли средства, усиливающие меня и вот тут мой алхимик, который просил его называть, как все либо травником, либо дедушка Артемий, смог меня порадовать. Практически бесконечный перечень. Он позвал своего сына, которого звал Евстахий, чтобы тот с помощью диагностического артефакта проверил меня на различные факторы и реакции, отдельно для меня пояснил дедушка Артемий, а я задумался, сколько же ему лет, если его сын мне в деды годится. Я думаю, что Артемий не алхимик, а кто-то другой, в отличие от его сына. Он приступил к своей работе, и его ничто не удивляло, он лишь констатировал факты.

— Состояние развития физического тела отменное. Сухожилия вообще толще пальца, значит, может выдерживать высокие нагрузки. Давление, как и температура тела, превышают норму для человека, если это для него обычное состояние, то нужно изучать детально.

Он вытянул мою руку и стал наносить на ней несколько порезов острейшим и тонким лезвием, так что у меня появились едва заметные красные полоски. Потом нанёс на них разные мази. Я молча наблюдал и удивлялся. Меня так нигде не проверяли, ни в государственной канцелярии при тестировании параметров дуэлянта, ни у эльфов, ни тем более у дроу.

— Кожа интересная, очень упругая и тяжело поддаётся порезам. Реакция на мази с парализующим действием, ментальным захватом и усыплением — слабая.

Вторая рука подверглась аналогичной процедуре, только мази использовались другие и эти мне совсем не понравились, даже на внешний вид, и тем более от реакции на них в виде зуда и жжения.

— Реакция на яды группы А1 и А2 высокая, группы Б в пределах нормы.

Артемий быстро стал обрабатывать мои руки и смывать с них нанесённый яд.

— Либо ты самый невезучий и тебе не повезло с наследственностью, либо за последний год твоё тело подвергалось атаке эльфийских ядов и парализующих средств.

 — Был ранен эльфийской стрелой.

— Весёлая у тебя жизнь. Сын, что там дальше?

— С сердцем разобраться не могу… У тебя орки в роду были? — спросил он меня.

— Можно и так сказать.

— Тогда мой вердикт, что оно не развито… Впервые с таким сталкиваюсь. Может не стоит его трогать?

— Чего ты опасаешься?