Матрица, или Триады Белого Лотоса - [13]
Но я здесь говорю о другом - "...Охота за реальностью - опасна!". Опасна потому, что "либидозная" личность западного человека возвращается к собственному "Я", и, охотясь за реальностью, замыкает ее на "Себя". Лао-цзы использовал термин "неделание", как метод медитации. Даос размыкает реальность, уходит из-под молота Фатума. Отсюда и "беззаботные странствия в Беспредельном" - Даос избавляется от наказания своего сознания Прошлым, - поступки его не имеют последствий, так как Даос - НЕ совершает поступков! Это и есть принцип - "неделание" - Лао-цзы.
Возврат к традиции - как принцип литературного творчества, - к устоявшемуся, а потому и понятному - это даже не сопереживание. "Рыдания навзрыд в чужую жилетку" другого - нет. А что есть, если - оно есть?
Это не возвращение к иллюстрации идей, к иллюзии Реальности, за которой Пустота, изначальный Хаос становления. Того становления под влиянием летящей навстречу Вечности, что знали более двух тысяч лет назад на Востоке в Китае.
Принцип "пустоты" в творчестве, вот наше представление о реальности. Творчество - уничтожение реальности, - и оно возможно только после уничтожения в себе автора, а вслед за ним и воспринимающего, детонирующего читателя, этой тени автора. Автора, рукой которого движет не стиль, а внутренний сиюминутный порыв, "порхание бабочки". Только чувственно покойный, не истерирующийся читатель может в Тексте найти эстетизирующее его удовольствие. Только наблюдатель Платона, в своей неподвижности сидящий в пещере спиной ко входу, может наблюдать игру теней на стене, принимая их за реальность. Как только он сам начнет двигаться, то скоро потеряет свою тень среди мельтешения других теней!
Что Текст может дать самостоятельно читателю? То, что остается всегда - этический посыл автора, не дающий провалиться в постмодернистский туман Реальности, - вектор структурирования самой реальности. А это уже - провиденческая реальность, способная изменить не только представление о Прошлом, но и - структурировать Будущее.
История становится реальностью, когда случайные события выстраиваются в законченную картину, где Рок установил предел человеческому сумасбродству. Выстраивается в историю не время нашей жизни, а это мы летим через время, становясь частью истории. Постмодернизм только вульгарно обыграл старую китайскую истину, что участвовать в "игре", значит - пристегнуть себя к мимолетности происходящего, значит - находиться в ней, жить в Хаосе, переживая только свою Самость - "либидо".
Если для "Мемориала" причиной развала СССР был запал бессильной ненависти в романах Солженицина, то для меня - вся эта бодяга закончилась в колонне молчаливых демонстрантов на Лубянке, косивших глаза на "чужих". Свою боль, свою покорность, свой мазохизм "дети Арбата" не хотели делить со страной!
А развал тоталитарной системы - попытка оргазма России, заждавшейся сексуальной революции. И вот оно - пришло! Анархия экономической Свободы, Равенство - давно "выровненных по рангу", Братство по "воровской киче". И Россия, тряся телесами, забилась в сладострастных конвульсиях. Неужели - понесет? И кто - "отец русской" демократии? И какого бастарда - родит? Вот уже Второе Тысячелетие, а где оно - дитя любви, почему медлит появляться на свет?
Линда Ирвинг пустила слезу на установке закладного камня на Лубянке, среди бедно одетых сумрачных людей с плакатами Гулага, греющих руки на ветру от пластиковых стаканчиков со свечами, молча толпящихся вокруг камня на митинге памяти, куда я привел ее, дочь миллионера, Председателя совета директоров "Банка Оф Нью-Йорк". Россия сбросила Большого Брата с пьедестала, но стала ли "соломенной вдовой", жаждущей "нового" Сожителя? Где претенденты, поведущие ее к венцу?
Красные клены вдоль линии особняков. Яркое небо Атлантики посылает на тщательно постриженные газоны слабый ветерок, чуть шевелящий резные, насыщенные цветом листья по мостовой. Поутру, Линда здоровалась с соседом по вилле, Бон Джови и направлялась на прогулку по Лонг-Айленду на одном из четырех своих скакунов.
Спорт и знания - привилегия богатых. Получить всестороннее образование - считалось традицией их семьи, их бизнеса. Бакалавр Принстонского Университета, Линда продолжила образование, она два года изучала французский язык в Париже, а потом русский - в Международном Университете имени Патриса Лумумбы.
Я заехал за ней в общежитие Университета, где Линда жила в комнате с подругой из Нигерии, крупной, томной красавицей с мечтательными глазами. При нашем разговоре с негритянкой, я невольно смотрел на полные сладострастные губы, мягко произносившие: "Линда скоро выйдет, она переодевается". Я отошел к холлу этажа, дожидаясь моей подруги. Она появилась в черном пальто, элегантно подчеркивающем ее крупную фигуру, на ногах американские ботики на невысоком толстом каблуке, черные густые волосы тщательно и плотно зачесаны на затылок.
"Едем?" - коротко бросила. Так могла сказать только москвичка, и этим Линда мне нравилась. Слова, которые она не знала, Линда просто пропускала, не заменяя их американскими слоганами или коверкая русскую речь, и это тоже было прелестно. Новые слова она быстро записывала в блокнотик, который вдруг появлялся в ее руках. Писала левой рукой, как-то неудобно заворачивая ее - это было необычно, ручка, зажатая всей кистью, быстро двигалась над страницей. Блокнотик так же неожиданно исчезал в широком кармане пальто. Линда поднимала на собеседника большие карие глаза с длинными ресницами. Простота богатых людей меня опьяняла.
О побеге 1861 года М. Бакунина из Сибирской ссылки в Японию и Америку.
Небольшой городок в Вирджинии, группа людей, объединенных единственным желанием – они хотят, чтобы их близкие были здоровы. В надежде они прибегают к новому способу – кислородной камере, которая может помочь вылечить все, от бесплодия до аутизма. Но происходит трагедия – взрыв, унесший жизни двух человек, в том числе ребенка. Возможно ли, что он был неслучайным? Могла ли мать больного мальчика организовать его, чтобы убить собственного сына? Неужели владельцы надеялись заработать на страховке? Или же протестующие, пытающиеся доказать, что лечение небезопасно, зашли слишком далеко? С каждой новой главой и новым героем мы видим историю с новой, неожиданной стороны.
Эрна, молодая девушка, недавно попавшая в аварию, приходит в себя в больнице, рядом с незнакомым человеком, утверждающим, что он ее муж. Девушка не помнит, как оказалась в другом городе и когда успела выйти замуж. Что она делала последние два года? Муж пытается ей помочь вспомнить, однако о многом не рассказывает. А когда на пороге дома появляется полиция, Эрна узнает, что была последней, с кем разговаривала пропавшая без вести девушка, которая исчезла как раз в вечер аварии. Эрна должна восстановить события и понять, что ее связывает с пропавшей, о чем недоговаривает муж и какая истинная причина потери памяти. Перенесись в суровый Берлин и погрузись в мрачную историю Эрны Кайсер.
Крис – молодой судмедэксперт, чья размеренная жизнь внезапно превращается в настоящий кошмар. Привычный мир меняется до неузнаваемости – люди пожирают друг друга, а города утопают в крови. Но даже это – лишь малая часть той страшной тайны, которую раскроет главный герой. Былые устои пали: удастся ли Крису выжить в новых условиях, не утратив человечность? Комментарий Редакции: «Псевдо» – это роман-аттракцион, исследующий внутренние состояния измененного сознания, которые можно физически ощутить благодаря кинематографичному стилю описания с резкими наездами и эффектом монтажа.
Сегодня тот самый день, когда на Земле погасли все огни. Только несколько человек и одна разумная машина наблюдают с орбиты, как человечество исчезает. Никто из них на самом деле не знает, что именно происходит и как это остановить.
Перелетев за шесть минут Сибирские разливы, метеор, двигаясь от Байкальской скважины, окруженной серо-жёлтыми безжизненными горами, оказался за Уралом. Теперь справа от него находился мегаполис Новая Земля – столица Земли, – занимающий весь одноимённый архипелаг. Особенно чётко были видны элитные районы города, располагающиеся на Южном острове. Раньше, ещё до Глобального Потепления, войн, Глобального Сдвига Тектонических Плит и некоторых искусственных рельефных доработок архипелаг являлся практически непригодным для жизни, но сейчас климат и экологическая обстановка в этом районе считаются одними из лучших на планете.
Женщину терзают тревоги, что ее муж узнает про измену пятилетней давности. Узнает, что сын не от него. Но, в то же время, она хочет все ему рассказать, когда подвернется момент. Все усложняется появлением в гостях настоящего отца ее сына. Ее мучают кошмары, связанные с нерожденными дочерями. Годом раньше, до измены, ей пришлось сделать аборт. Но ей так хотелось, чтобы в их семье появился ребенок, поэтому она пошла на этот шаг и изменила своему мужу с давним другом. Между тем, сыну стали являться образы его сестренок.