Матка - [14]
Конфликт сам собой прекратился, когда создатель секты при невыясненных обстоятельствах исчез (вероятно, погиб во время одного из оккультных экспериментов, или был убит).
Со слов Тасманова, жрецы попытались уничтожить все предметы культа "старших богов". Однако еще раньше основатель секты перевел "сознание Апсу", то есть все знания и опыт, которыми обладал, в специальный каменный алтарь и скрыл его в месте будущего зарождения цивилизации, которая станет наследницей Древнего Вавилона и однажды завершит опыт преображения человечества.
Из рабочих дневников Золтана Себестьяна:
Тасманов говорит, что негативная оценка хтонических энергий наивна. Иногда он отзывается о древневавилонских жрецах, как о своих знакомых: "Эти кретины" и пр. "Если бы эти кретины тогда не влезли, планета давно перешла бы на другой уровень существования". Я спросил его в шутку, не знает ли он, что все-таки случилось с тем основателем секты. Он задумался на некоторое время, а потом сказал: "Теперь это уже не важно". Его познания по части применения пыточного инвентаря порой просто пугали бы, если бы речь шла не о вещах, вышедших из употребления тысячелетия назад.
Если принимать во внимание творчество Тасманова и его расшифровку таблиц, найденные залы — это бывшие храмы. Уникальный случай, когда работа современного мастера помогает понять древние образцы, а не наоборот… Информация, которую он дает, бесценна; теоретически, подготовленный специалист мог бы организовать подобную мистификацию, но насколько мне известно, он никогда всерьез не интересовался наукой… вообще я бы сказал, что его невежество во всем, что не касается непосредственно его специализации, близко к идиотии. Но сведения, которые он сообщает, исходя из найденных нами образцов, поразительны.
…
Сохранившиеся фрагменты вавилонских мифов относятся практически полностью к героическому типу и повествуют о цивилизаторской миссии "младших богов" (Энлиль, Энки, Инанна, Мардук) и подвигах героев (Гильгамеш, Энкиду). Архаические хтонические образы, связанные с представлением о хаотических первичных силах и истоках творения, упомянуты лишь в мифе о Мардуке и Тиамат, и материала для их интерпретации мало. Однако обнаружение текстов, относящихся к культу "старших богов", позволяет восполнить этот недостаток.
Со слов Тасманова, Апсу интерпретировался как первичный свет — не то, что принято сейчас подразумевать под "светом" как упорядочивающей, созидательной силой — скорее, ненаправленный поток бесцельной творческой воли, не ограниченной какими-либо рамками, бессмысленной, своего рода духовный хаос (хотя это противоречит современному пониманию "духовности" как нравственного начала). Тиамат означала неисчерпаемое изобилие материи, бесконечность созидательных сил, источник жизни (что опять же противоречит традиционному представлению о враждебности материи по отношению к формообразующей деятельности).
…
Впрочем, для переосмысления архаических духовных учений есть основания в самих сюжетах хтонической мифологии, о которой можно составить представление, например, по соответствующим текстам античной Греции, сохранившимся значительно лучше, чем месопотамские источники. Амбивалентный характер хтонических образов очевиден даже несмотря на характерное для античности преобладание героических мотивов подвига, преодоления хаотических сил природы, времени, женственности и смерти. Можно вспомнить, что древнегреческий бог Солнца Гелеос является доолимпийским, архаическим божеством и принадлежит к поколению титанов; его ослепительный свет, взгляд ярко сверкающих глаз не столько привлекателен, сколько страшен. Характер хтонических сил ярко выражается в поведении потомков Гелеоса, отличавшихся дерзостным нравом и склонностью к колдовству: дочери — Пасифая, критская царица, мать Минотавра; волшебница Кирка (Цирцея), превращавшая на своем острове людей в животных, а также из ревности проклявшая прекрасную нимфу Сциллу, которая стала морским чудовищем с нижней частью тела в виде свары голодных псов, подстерегавшим путешественников в Сицилийском проливе; внучка — волшебница Медея, убившая собственных детей в качестве мести мужу за измену. Хотя Гелеос — не самая точная аналогия; со слов Тасманова, если приводить примеры из астрономии, Апсу в вавилонском мифе означает предполагаемый центр галактики, хотя, как он выразился, "на самом деле нет у нее никакого центра". Я спросил: "А что же там есть?", — на что Тасманов ответил: "Где там?", — и я подумал: "А и в самом деле!"
…
С точки зрения патриархального рассудка первичная форма осознания оценивается как примитивная, ложная. В архаическом восприятии жизнь предстает как беспорядочное нагромождение непонятных процессов, исполненных диспропорции и дисгармонии, доходящей до настоящего уродства и ужаса. Мир мыслится фетишистски, отдельные вещи и части тела обладают самостоятельными духовными функциями (можно привести в пример античный сюжет, в котором голова растерзанного вакханками Орфея плывет по морю, пророчествует и творит чудеса). Вселенная представляется единым телом, изначально обязательно женским, производящим все из себя; небо, земля, море и потусторонний мир теней слабо различаются между собой. Красота архаических существ гибельна: так, например, миксантропичные сирены привлекают моряков чарующими голосами и обрекают на смерть в мрачной глубине моря. Однако следует различать собственный смысл хтонических образов и их интерпретацию в героическом контексте. Характерным примером взаимодействия героического и хтонического пластов может служить легенда о Медузе Горгоне.
Волею судьбы Раснодри Солдроу вынужден примерить на себя личину танга, древнего борца с монстрами, презираемого всеми. Он вынужден самостоятельно постигать мастерство своего нового ремесла, ибо тангов уже давно никто не видел. И хоть в их отсутствие все научились бороться с монстрами подручными средствами, необходимости в тангах никто не отменял. Цепь случайностей проводит Раснодри сквозь опасные приключения, заставляет добыть древний магический артефакт, убить могущественного монстра, побывать в потустороннем мире и защитить столицу Давурской Империи от армии оживших мертвецов.
На что способен простой парень с Земли, оказавшись в другом мире, погрязшем в древней, кажущейся нескончаемой войне? Отважится ли он на борьбу ради спасения мироздания или отступит, понимая, что мал и ничтожен в этом огромном мире?
Двенадцать принцесс страдают от таинственного — и абсолютно глупого — проклятия. Любой, кто положит ему конец, получит награду. Ревека — умная, но недостаточно почтительная ученица знахаря, тоже хочет получить вознаграждение. Но её расследования раскрывают глубинные тайны и ставят девочку перед непростым выбором: сможет ли она разрушить заклятие, если опасности подвергается её собственная душа?
Фрэнк сын богатого торговца. Он рожден в мире, который не знает пороха и еще помнит отголоски древней магии. Давно отгремели великие войны, и теперь такие разные разумные расы пытаются жить в мире. Ему унаследовавшему огромное состояние, нет нужды бороться за хлеб, и даже свое место под солнцем. Он молод, многое знает и трезво смотрит на мир. Он уже не верит в чудеса, а старые мудрые маги кажутся ему лишь очередной уловкой власти. Только логика, причинно следственные связи, прибыли и выгода правят миром и стоят выше и холодной гордости эльфов, и доблести рыцарей, и веры кардиналов.
После череды загадочных событий четырнадцатилетний Глеб попадает во Внутренний мир — место, где до сих пор существует магия, а наделенные сверхчеловеческой силой рыцари бороздят просторы королевств. Появление гостя не проходит незамеченным: мальчика принимают за посредника — легендарного посланника, отвечающего за связь между мирами. Со времен последнего посредника минуло более тысячи лет, и Глеб — первый человек, которому удалось попасть во Внутренний мир. И все бы ничего, вот только по преданию, посредник еще и наделен огромной магической силой… Так ли прост главный герой? Проснутся ли в подростке приписываемые ему магические навыки, и что он будет делать, когда окажется втянут в придворные и межгосударственные разборки? В любом случае, нужно торопиться — враги не сидят на месте, а между королевствами бушует беспощадная война, грозящая уничтожить все сущее, и лишь авторитету посредника и его силе по плечу остановить неумолимо надвигающуюся катастрофу.