Матильда Кшесинская. Муза последних Романовых - [18]

Новые веяния

Императорская сцена отнюдь не способствовала новаторству в балете. Но молодому балетмейстеру Михаилу Фокину, выпускнику Императорского театрального училища, удалось прославиться в Петербурге своими оригинальными стильными постановками. В 1890 г., в год дебюта Кшесинской, Фокин, которому тогда было 10 лет, впервые выступил на императорской сцене в детских танцах в балете «Спящая красавица». В казенных театрах первенство тогда держали «большие балеты», многоактные академические спектакли, непревзойденным творцом которых оставался Мариус Петипа. Фокин же открыл жанр одноактного балета, хореографической миниатюры, прочно утвердившийся на Западе после «Русских сезонов» Сергея Дягилева. Он привнес в балет современные веяния в живописи, музыке, драме, которые пришлись по душе зрителям.

Нельзя сказать, что Кшесинская легко привыкала к нововведениям в хореографическом искусстве, но с самого начала она поддержала талантливого балетмейстера. Правда, их отношения с Фокиным неоднократно менялись. Кшесинская то боготворила балетмейстера-новатора, то хлопотала о том, чтобы убрать его с петербургской сцены. Однако популярность Фокина не могла оставить ее равнодушной, и, несмотря ни на что, они продолжали совместную работу. Воспитанная на эстетике Петипа, но убежденная, что ей с ее академической выучкой подвластно все, балерина и в постановках Фокина создала незабываемые образы. Особенно хороша она была в его балетах «Эвника» и «Эрос».

Из интервью Кшесинской журналу «Огонек» в 1911 году

«Многие упрекают меня за то, что я будто бы противодействую всему новому в хореографии. Другие столь же неосновательно одобряют мою мнимую непримиримость в отстаивании традиций «классической» школы. Хулители и поклонники в равной степени односторонни. Живое искусство не может остановиться на какой-либо ступени развития: если оно не будет прогрессировать, ему угрожает омертвение. Но оно не должно в своем развитии отрываться от корней, питающихся жизненным опытом прежних поколений. Ради процветания новой литературы незачем сжигать книгохранилища. Я всецело стою на стороне самого смелого новаторства, лишь бы оно двигало искусство дальше, не лишая его ни одного из прежних завоеваний».

Кшесинская и Дягилев

В те годы весь Петербург следил за ходом настоящей войны, разгоревшейся между Кшесинской и чиновником особых поручений при дирекции Императорских театров Сергеем Дягилевым, заступившим на свой пост в 1906 г. Его часто можно было видеть в креслах Мариинского театра на репетициях и спектаклях. Как назвать Сергея Дягилева? Гениальным импресарио? Крупнейшим театральным предпринимателем? Неутомимым новатором, прокладывающим пути развития современного искусства? История Дягилева – это история превращения скромного любителя-мецената в законодателя художественной моды. Его деятельность разворачивалась в драматичных обстоятельствах сложного времени великих общественных потрясений, бурного времени лихорадочного брожения, стремительного и подчас безоглядного отметания отживших канонов, поспешного провозглашения новых принципов. В духе времени протекала и жизнь Дягилева – в головокружительном вихре, в калейдоскопе идей и начинаний, в мелькании стран, городов и отелей.

В облике Дягилева причудливым образом переплетались черты «усадебного барина» и современного дельца «американской складки», замашки самодура и деспота – с лоском европейской культуры, провинциальная сентиментальность – с дерзким эпатажем в духе Оскара Уайльда. К людям, не интересовавшим его, Дягилев относился подчеркнуто высокомерно и презрительно, и напротив, он становился чрезвычайно трогательным, заботливым и нежным для тех, кому симпатизировал и кем увлекался. Он обожал сплетни и имел явный талант к интригам.

Вначале Дягилев, организатор знаменитых «Русских сезонов» – ежегодных выступлений наших артистов за границей, – добивался расположения Кшесинской, рассчитывая, что она выхлопочет для его предприятия разрешение двора и деньги. Его прежде всего интересовал вопрос покровительства и государственной субсидии. Он хотел обратиться к великому князю Владимиру Александровичу, чтобы тот стал патроном будущего балетного сезона в Париже. Зная, что Кшесинская находится в хороших отношениях с великим князем, он надеялся на ее посредничество в этом деле. Взамен он клялся прославить ее имя в столице Франции. Но великий князь Владимир Александрович неожиданно скончался, хотя ему не исполнилось и 62 лет. Буквально накануне они вместе с великим князем Андреем были на исповеди в Малой церкви Зимнего дворца. Кончины великого князя ничто не предвещало…

Шиншилла

За претенциозную седую прядь, сверкавшую в темных набриолиненных волосах, танцовщицы прозвали Сергея Дягилева Шиншиллой. Говорили, что, если на спектакле присутствовал Дягилев, Матильда Кшесинская, исполняя сложную вариацию, про себя напевала: «Как увидала я, что в креслах Шиншилля, Ужасно я боюся, что в танце я собьюся».

Первый слева в группе – Сергей Дягилев, третий – Игорь Стравинский

Вместе с его смертью рухнула и надежда на высокое покровительство. После этого отношение Дягилева к балерине резко изменилось, хотя они были друзьями. Достаточно было взглянуть на программу сезона, как стало ясно, что Кшесинской там места нет – все лучшие партии были розданы молодым и талантливым Анне Павловой, Тамаре Карсавиной, Вацлаву Нижинскому, обратившему на себя внимание Кшесинской сразу после выпуска из училища. Бог Танца, Восьмое Чудо Света, Царь воздуха – так называли Нижинского современники, и Кшесинская сразу же сделала его своим партнером. Дягилев назначил Павлову на роль Жизели, в которой она действительно была неподражаема, а Кшесинской предложил второстепенную роль в балете «Павильон Армиды», в котором она не смогла бы продемонстрировать всех своих возможностей и рассчитывать на успех у парижской публики. На настойчивые просьбы балерины Дягилев отвечал отказом. Кшесинской ничего не оставалось делать, как отказаться от участия в «Русском сезоне».