Матиас Шандор - [4]

– Пусть так, но пока у нас осталась только чистая вода для питья! Послушай, Саркани, мне кажется, надо ещё разок попытаться выжать что-нибудь из Торонталя! Последний раз постучаться в его кассу и добыть хотя бы денег на дорогу в Сицилию через Мальту…

– А что нам делать в Сицилии?

– Это уж моя забота! Я хорошо знаю страну и могу набрать по дороге шайку мальтийцев, смелых ребят, без предрассудков, с которыми можно пуститься на любые дела. Тысяча чертей! Чем тут сидеть на мели – лучше уедем и заставим этого проклятого банкира оплатить нам дорожные расходы! Хоть ты и мало знаешь о его делах, кое-что ты знаешь, и он будет рад, если ты уберёшься подальше от Триеста!

Саркани покачал головой.

– Чёрт возьми! Дальше это не может продолжаться! Ведь этак можно подохнуть с голоду!

Он встал и сердито топнул ногой о землю, словно она была ему злой мачехой и не желала его кормить.

В эту минуту глаза его остановились на птице, тяжело летевшей за оградой кладбища. Это был голубь; он с трудом махал усталыми крыльями и постепенно опускался всё ниже к земле.

Зироне, не задумываясь над тем, к какой из ста семидесяти семи пород голубей, известных орнитологам, принадлежит эта птица, сразу решил, что она относится к разряду съедобных. Вот почему, указав на неё своему спутнику, он стал жадно следить за ней.

Голубь, по-видимому, совсем выбился из сил. Он пытался отдохнуть, присев на выступ в стене старого собора, к которому примыкала высокая, квадратная, ещё более старинная башня. Но, окончательно обессилев, он опустился ниже и сел на крышу над небольшой нишей, где стояла статуя св.Юста; вскоре его ослабевшие лапки разжались, и он соскользнул на капитель античной колонны, стоявшей между башней и фасадом собора.

Саркани по-прежнему сидел задумавшись и перестал следить за птицей, но Зироне не спускал с неё глаз. Голубь прилетел с севера. Как видно, он проделал далёкий путь, и силы его истощились. А в то же время инстинкт толкал его вперёд, к какой-то отдалённой цели; поэтому он снова взлетел, но, описав в воздухе дугу, вынужден был опуститься и скрылся в ветвях одного из деревьев кладбища.

Тут Зироне решил его поймать и осторожно пополз по траве к дереву. Вскоре он добрался до подножия толстого, узловатого ствола, по которому мог бы легко вскарабкаться на вершину. Он застыл на месте, молчаливый и неподвижный, как собака на стойке, ожидая, когда дичь взлетит на дерево и спрячется в ветвях у него над головой.

Голубь не заметил Зироне и попытался продолжать полёт, но силы вновь покинули его, и он упал на землю, в нескольких шагах от дерева.

Броситься вперёд, протянуть руку и схватить птицу было для сицилийца делом одной секунды. Он собирался тут же задушить бедняжку, но вдруг вскрикнул от удивления и вернулся к Саркани.

– Почтовый голубь, – сказал он.

– Ну что ж! Этот почтальон, видно, совершил своё последнее путешествие!

– Конечно, и тем хуже для тех, кому он нёс эту записку под крылом!

– Записку? – воскликнул Саркани. – Погоди, Зироне, погоди! Если так, дадим ему отсрочку.

И он остановил руку своего товарища, собиравшегося уже свернуть пленнику шею. Затем, взяв мешочек, который Зироне достал из-под крыла птицы, открыл его и вынул шифрованную записку.

В записке было всего восемнадцать слов, написанных в три колонки, следующим образом: зцифну исйтчу оехивр сигдкн ыуелмс иоеттж оишевк ониввп ошзяаг взааиь лнаода риевйо кзтяси тлнсго смпвси еонрам сиупвс еаднжр

Откуда была послана записка и кому она предназначалась? Об этом не говорилось ни слова. А разве можно разгадать эти восемнадцать слов, состоящих из равного количества букв, не зная шифра? Вряд ли! Для этого надо быть очень ловким отгадчиком; к тому же неизвестно, можно ли её вообще расшифровать!

Саркани был очень разочарован и в замешательстве смотрел на криптограмму, в которой ничего не понимал. Быть может, в записке содержатся важные и даже компрометирующие кого-нибудь сведения? Весьма вероятно, судя по тому, какие предосторожности были приняты, чтобы её не могли прочесть, если она попадёт в чужие руки. Уж если записку не захотели доверить ни почте, ни телеграфу, а воспользовались необыкновенным инстинктом почтового голубя, чтобы её переслать, значит речь шла о деле, которое хотели сохранить в абсолютной тайне.

– А вдруг в этой записке содержится такая тайна, которая могла бы принести нам богатство, – заметил Саркани.

– Так, значит, счастливый случай, за которым мы гонялись все утро, прилетел к вам в виде этого голубя! – воскликнул Зироне. – Чёрт возьми! А я-то чуть его не задушил! Впрочем, самое главное – захватить послание, а посланца можно с успехом сварить…

– Не спеши, Зироне, – ответил Саркани, ещё раз спасая голубю жизнь, – птица поможет нам узнать, кому послана записка, если, конечно, этот человек живёт в Триесте.

– Ну, а потом? Она не поможет тебе её прочесть!

– Нет.

– И ты не узнаешь, откуда её послали.

– Конечно. Но если мне удастся найти одного из корреспондентов, быть может, я смогу разыскать и второго. Значит, вместо того чтоб убивать эту птицу, надо помочь ей восстановить свои силы и долететь до места назначения.