Матерь Лада. Божественное родословие славян. Языческий пантеон - [7]

Кострома отличалась веселым нравом: в Нижнем Новгороде пели о сытном угощении у нее, а в Муроме — о том, как она умерла прямо на пиру от вина и пляски. У нее был спутник — мужчина (или она сама имела мужскую ипостась): чучело ее изображало то женщину, то мужчину, нижегородские дети водили хоровод вокруг «Костромы» и ее «сына», а рязанские девушки играли в «Костромину жену» (на Благовещенье или в Вербное воскресенье). Этот спутник-воплощение Костромы, вероятно, Ярила — разгульный бог весеннего солнца. Его проводы справлялись в тех же среднерусских землях, тоже в конце весны.

Нетрудно узнать в Ладе-Костроме-Весне великую богиню плодородия типа Иштар, Изиды, Кибелы и т. д. Эта богиня нисходила в подземный мир смерти и возвращалась оттуда (Иштар-Инанна). Ее изваяние погружали в воду (Кибела, германская Нерта). Ее супругом или сыном (иногда одновременно) был юный бог плодородия (Таммуз, Аттис, Адонис и т. д.). Сама она могла быть двуполой (Кибела-Агдатис). Великая Мать полна жизни, порождающей силы, веселья, порой разгульного, и самая смерть для нее — залог нового рождения.

Славяне не случайно праздновали конец весны, а не лета или осени. Матерь Лада впервые напоминала о себе на святки, когда старались наворожить благополучие на весь год. Затем она приходила в земной мир с началом весны, чтобы в конце ее уйти в нижний, подводно-подземный мир. Этим она обеспечивала поля и пастбища обильными дождями, а землю — плодородной силой.

В 980 г. будущий креститель Руси воздвиг в Киеве «пантеон Владимира» — святилище пяти главных богов: Перуна, Хорса-Даждьбога, Стрибога, Симаргла и Мокоши. Единственное женское божество здесь — Мокошь. Очевидно, это — еще одно имя Великой Богини. Оно — общеславянское: связанные с ним местные названия есть в Северной России (Мокошево болото), Чехии (гора Мокошин Верх), Польше, на землях лужицких сербов и онемеченных полабских славян (Муукс). В словенской сказке фигурирует ведьма Мокошка. «Не ходила ли еси к Мокуше?» — спрашивали русских женщин исповедники еще в XVI в. Кто такая Лада или Кострома, в XIX в. уже не помнили даже сами исполнители песен и обрядов. Но в Мокошь на севере России верили и тогда. Считали, что Мокоша (Мокуша) — большеголовая, длиннорукая женщина. Она наказывает нерадивых и нечестивых прях: беспокоит прядущих в Великий пост, прядет ночью оставленную без молитвы кудель, крутит веретено задремавшей пряхи. О линяющих овцах говорили, что их Мокоша стрижет. В жертву ей на ножницах оставляли клок шерсти.

Северорусская Мокоша — фигура мрачноватая и несколько измельчавшая (наподобие кикиморы, тоже прядущей по ночам). А вот украинцы помнили о разгульном нраве богини. «Десь наш бог Посвистач спав. Чи не в Мокош гуляв?» — говорится в изданной П. Кулишом в 1860 г. песне о русском князе (Аскольде?), тщетно молившемся богу ветра Посвистачу.

Мокошь, судя по ее имени, богиня влаги. Созвездие Водолея в Древней Руси называлось Мокрошь (Мокрешь). Моравский историк XVIII в. Стржедовский упоминает божество дождей «Макосла», подобное Нептуну. Это сближает Мокошь с Матерью Сырой Землей — величайшей святыней славян.

Землю считали святой и бесконечно доброй к людям. От нее человек происходит, ею кормится и в нее уходит. Лишь самого последнего негодяя не принимает она после смерти. Не в землю — сквозь землю, в нижний мир, проваливается нечисть. Земле исповедовались в грехах (например еретики-стригольники XIV в.). Верили, что она может прощать, исцелять, снимать порчу. Ею клялись, особенно при земельных спорах: тогда клали на голову кусок дерна и с ним шли по меже или становились на колени в яме. Считали, что до Благовещенья (25 марта) нельзя тревожить землю: она в этот день рожает. Если же посмеют до того ее пахать, копать, вбивать колья и т. д. — Земля покарает неурожаем и бездождием. То есть Земля-Мокошь распоряжается и дождем.

Землю-Матушку приравнивали к Богоматери. Верили, что бранящийся матерно оскорбляет трех матерей: свою собственную, Мать Сыру Землю и Богородицу. Мат дозволялся лишь в одном случае: чтобы отогнать нечисть. Ведь тогда оскорблялась не Матерь Лада, а Чертова Мать (то есть Яга; см. ниже, в главе о ней).

Именно Богоматерь и святая Параскева-Пятница заменили в христианское время Мокошь-Ладу. В русских духовных стихах Пятницу и Богородицу прямо отождествляли. Обе они считались покровительницами женщин, особенно рожениц, и девушек (просивших у них женихов). Обе давали плодородие земле, охраняли домашний скот. Обе связаны с водой (их иконы являются у источников, а Пятница защищает от ливней и бездождия), спасают от грома. С ними обеими связан запрет мата. В Ленинградской области и соседней Эстонии распространена легенда о преследовании Богородицы или Пятницы чертом, лешим либо пастухами. (Вот кому уподоблялись матерщинники — похотливым демонам!) Пятницу особенно почитали при молодом месяце, а полабские славяне верили, что Богоматерь прядет на месяце.

Пятница, подобно Богородице, богиня-мать. «Света Петка — Неделина майка» (Святая Пятница — мать Воскресенья), — говорили болгары. А украинцы: «Середа дiвка, а П'ятниця — жiнка». В украинской сказке у Пятницы 41 дочь. Об этих младших богинях, дочерях Мокоши-Лады-Пятницы, еще будет сказано.