Мать. Вопросы и ответы, 1953 - [13]

Самоуверенность всегда соразмерна невежеству: чем меньше человек знает, тем больше он уверен в себе. Обычно наиболее самодовольные, чванливые люди – самые глупые, так что степень тщеславия человека соответствует его невежеству, тщеславие есть мера человеческого неведения. С другой стороны, чем больше человек знает, тем… На самом деле, в жизни наступает такой момент, когда ты приходишь к выводу, что ты ничего не знаешь. И это происходит потому, что ты начинаешь понимать, что с каждым мгновением в мире происходят какие-то совершенно новые события и явления, ибо он находится в постоянном развитии, и когда ты это осознаешь, ты видишь, что какими бы большими знаниями ты ни обладал, они всегда будут неполными, и что полное знание – это самообман и у тебя всегда есть возможность познать что-то новое. Но осознать все это вы сможете лишь постепенно. А убежденность в неопровержимости собственных мнений всегда прямо пропорциональна невежеству и глупости.

Но тогда, дорогая Мать, у людей науки сознание должно быть очень ограниченным?

Почему же? Хотя это и верно до известной степени, но относится, конечно же, не ко всем людям, занимающимся наукой. Если вы побеседуете с настоящим, много поработавшим ученым, то в ответ на свои вопросы вы сможете услышать примерно следующее: «В сущности, мы ничего не знаем, потому что наши сегодняшние знания потеряют свою важность, станут такими незначительными в свете завтрашних достижений; то, что мы узнаем завтра, заставит забыть о сегодняшних знаниях, и в следующем году наука получит новые результаты, которые окажутся гораздо шире и глубже нынешних данных». Настоящий ученый очень хорошо понимает, что непознанного гораздо больше, чем известного. (То же самое можно сказать вообще о серьезных представителях любой другой области человеческой деятельности.) Я никогда не встречала ученого – разумеется, я говорю о тех, кто действительно достоин этого звания, – который был бы вполне доволен и горд собой и удовлетворен своими познаниями. Я никогда не видела вообще какого-либо серьезного человека, который мог бы заявить: «Я знаю все». Наоборот, все те, с кем мне доводилось встречаться, признавали, что, если как следует разобраться, то получится, что на самом деле они ничего не знают. Такой человек расскажет вам о том, что он сделал, чего добился, и совершенно спокойно добавит: «Но, в конце концов, я ничего не знаю».

Есть такие люди, которые говорят, что ничего не знают, только из желания выглядеть скромными, хотя сами они не верят тому, что говорят!

Лжецы и лицемеры есть везде. Но тем хуже для них, потому что ложь и лицемерие полностью преграждают им путь к совершенствованию, к росту, расширению сознания, вот и все.

Здесь, в Ашраме, мы учимся. Не представляет ли обучение опасности для нас?

Что ты, совсем наоборот! Если ты хорошо учишься, то это способствует пробуждению твоего сознания, ты начинаешь лучше понимать, каких знаний тебе пока еще недостает. По этому поводу мне вспоминается, как одна женщина, которая, вследствие того, что сознание ее мало-помалу росло, как-то сказала мне: «Перед тем, как я встретила вас, я верила людям, для меня все они были добры и я была счастлива. А теперь, когда я стала яснее, правильнее видеть, больше осознавать окружающее, я просто потеряла покой! Это просто ужасно – когда начинаешь осознавать больше и больше!»

Что делать при таких обстоятельствах? Становиться сознательным еще больше. Бессмысленно и, больше того, даже вредно, едва приобретя какие-то небольшие познания, останавливаться в дальнейшем развитии своего сознания. Нужно продолжать эту работу до тех пор, пока однажды ты вдруг не увидишь, что на самом деле ты ничего не знаешь… Я вам как-то рассказывала про одного неофита, который с таким пылом жаждал передать другим людям то, чему его научили, – пока однажды он вдруг не осознал, что не слишком-то и много у него того, что действительно будет нужно и полезно людям. В сущности, здесь проявляется главное свойство любой религии, а именно то, что обычно она представляет собой небольшое количество знания, облеченного, как правило, в отточенные, тщательно обработанные в языковом отношении формулировки, легко запоминающиеся и прочно закрепляющие в вас убеждение, что именно они и только они и содержат в себе полную и окончательную истину. Так что для того, чтобы обладать этой истиной, вам нужно только изучить то, что написано в книге. Это так удобно! У каждой религии есть своя книга или несколько книг – катехизис, Веды, Упанишады, Коран, одним словом, какой-то свод священных книг, – которые вам нужно выучить наизусть. Вам внушают, что это-де и есть истина, вы совершенно уверены в том, что это так и есть, и чувствуете себя очень уютно. Это очень удобно, вам не нужно прилагать усилий, чтобы что-то постичь, понять, познать. А те, кому неведома эта «истина», которую посчастливилось постичь вам, идут по ложному пути, и вы даже молитесь за тех людей, которые живут не по ней! Все это свойственно всем без исключения религиям. Но во всякой религии есть и такие люди, которые знают о духовной жизни больше и чья вера не столь примитивна. Я была знакома с одним из таких людей, приверженцем католической веры. Это была важная фигура в своем ведомстве, человек высокого уровня. В беседе с ним я сказала о том, что у меня есть опыт духовной жизни, что оккультный мир знаком мне, и задала ему вопрос: «Почему вы действуете таким образом? Почему поощряете невежество?» И он ответил следующее: «Эти действия можно назвать политикой успокоения: действуя подобным образом, мы поддерживаем мир в умах и душах людей. Если бы мы действовали иначе, мы бы не смогли заставить людей слушать нас, верить нам, жить по тем правилам, которые мы проповедуем. Именно в этом и состоит секрет долгожительства религий, на этом они и держатся, благодаря этому существуют». Кроме того, он рассказал мне, что в этой религии, как и в древних эзотерических культах, есть люди посвященные, знающие. Существуют особые школы, в которых обучающимся передается древняя традиция. Но говорить об этом запрещено, это должно сохраняться в тайне. Истинное содержание, значение религиозных символов совсем не то, которому они учат паству. Но обычных прихожан в это знание не посвящают.