Мать. Мадонна. Блудница. Идеализация и обесценивание материнства - [9]

Эта книга представляет собой исследование неизведанной области женских перверсий, основанное на двадцати годах клинической работы с пациентками. Прежде чем мы перейдем к подробному обсуждению, необходимо отметить, что существует разница между обыденным и профессиональным использованием термина «перверсия». В то время как в обыденной речи это слово является неодобрительным и содержит моральную оценку, в психоанализе оно всего лишь означает нарушение сексуальной составляющей в развитии личности (для сравнения, термин «девиация», часто используемый вместо термина «перверсия», содержит в своем значении компонент статистического отклонения от нормы; он описывает действие, которое обычно не совершается в определенных обстоятельствах в данной социальной среде). Хочу подчеркнуть, что я использую термин «перверсия» в психоаналитическом значении. В этом заключается огромное отличие от обычных невротических или психотических нарушений, и поэтому я настаиваю на употреблении термина «перверсия», так как он указывает на существование некоторых специфических и характерных черт. Однако Сторр (Storr 1964), как и другие авторитетные авторы, предпочитает использовать термин «девиация», говоря о перверсии. Он пишет: «Это навязчивое замещение гетеросексуального коитуса чем-то другим в обстоятельствах, где подобный контакт был бы возможным, и это в основном характеризует поведение, которое мы определяем как сексуальную девиацию» (Ibid., р. 13, курсив Э. У.).

Перверсия — это «любая форма взрослого сексуального поведения, где гетеросексуальный половой контакт не является желаемой целью», как это просто формулирует Райкрофт (Rycroft 1968, р. 116; Райкрофт 1995, стр.65). Определение перверсии незначительно отличается у разных авторов. Для А. Роузена (Rosen 1979а, р. 32) перверсия всегда предполагает сексуальную разрядку, приводящую к генитальному оргазму, в то время как Лапланш и Понталис смотрят шире: они рассматривают перверсию как «совокупность форм психосексуального поведения, которое сопровождает подобные аномалии при получении сексуального удовлетворения» (Laplanche & Pontalis 1973, р. 306; Лапланш, Понталис 2010, стр.373). Все эти определения подходят для мужчин. Но их практически невозможно применить к женщинам, поскольку они иногда используют функцию «гетеросексуального коитуса» (или имеют первертную цель). Хорошо известно, что определение «истинной сексуальной перверсии» должно обязательно включать участие тела. Другими словами, одних фантазий о причудливых или первертных действиях недостаточно, чтобы попасть в разряд перверсий. «Телесный барьер» означает, что человек обязательно должен задействовать тело для совершения первертных действий. Однако я полагаю, что при определении перверсии слово «тело» неверно рассматривали исключительно через мужскую анатомию и физиологию, точнее говоря, связывали это с пенисом и генитальным оргазмом. Иначе как же мы могли упустить, что тело женщины полностью подчиняется реализации заложенных репродуктивных влечений, сопровождаемых порой чрезвычайными первертными фантазиями и последствия которых материализуются в ее теле?

Поскольку мужчины считают перверсию способом справиться со страхом потери пениса, к женщинам понятие перверсии стало неприменимо. Следуя этой логике, если у женщин нет пениса, их эдипов комплекс и кастрационная тревога должны выражаться иначе. Поэтому распространенное мнение, что «у женщин не может быть сексуальных перверсий, так как у них нет пениса», редко подвергалось сомнению. Фрейд предположил, что маленькие девочки разрешают свой эдипов комплекс, представляя, что у них внутри есть дети от отца. Развивая его идеи, мы могли бы заявить, что «у женщин не может быть перверсий, так как у них могут быть дети».

Центром моего внимания при описании перверсии будет понимание первертного индивида. Мы рассмотрим основные этапы психологического развития, и я выскажу предположения, как они могут быть связаны с формой и содержанием первертных действий. В то же время мы должны помнить, что у обоих полов перверсия включает в себя сильное расщепление между генитальной сексуальностью, как жизненной или любовной силой, и тем, что лишь кажется относящимся к сексуальности, но по сути имеющим отношение к более примитивным стадиям, где все пронизано прегенитальностыо.

В случае мужских перверсий это глубокое расщепление проходит между тем, что индивид ощущает как свою физиологическую зрелость, и психическим представлением о собственном теле, в котором он видит себя разъяренным и отчаявшимся ребенком. По этой причине, хоть он и реагирует на физическом уровне генитальным оргазмом, фантазии его остаются на доэдиповых стадиях.

Позже, когда он становится совсем взрослым, он готов к осуществлению мести. Он не осознает своей ненависти. Обычно он действительно не понимает, «что на него нашло» или почему он делает «эти вещи», которые не приносят ему никакого удовольствия помимо кратковременных периодов относительного спокойствия, но длящиеся достаточно долго, чтобы почувствовать освобождение от нарастающей тревоги. Он не знает, почему определенные, порой причудливые действия, которые, как он знает, являются чем-то неправильным, приносят ему облегчение. Это тем более странно для него самого, так как он знает, что есть множество альтернатив, очевидно приносящих больше удовлетворения и являющихся социально приемлемыми. Он может только болезненно осознавать навязчивое побуждение повторять определенное действие, совершенно не замечая стоящей за этим враждебности. Более того, знание о том, кого он ненавидит и кому хочет отомстить, остается глубоко бессознательным.