Мать - [16]

Отец. Погасите свет.

Полная тьма. Грохот орудий и треск винтовок.

Голос О н д р ы. Ну, прощай, мамочка.

Голос Отца. Не бойся, дорогая. Мы всегда с тобой.

Голос Иржи. Это только гроза, мама. Она пройдет.

Голос Петра. Убийцы! Убийцы!

Грохот орудий и ружейная пальба. За окном разрастается багровое зарево далекого пожара.

Мать (встает]. Петр!.. Корнель!.. Тони!.. Корнель, что это делается? Где Петр?.. Тони, где Корнель? Корнель, ты слышишь?

В дверях появляется Тони.

Тони. Мама, мамочка, ты здесь? (Зажигает свет.} А я ищу тебя...

Мать (закрывает глаза рукой). Тони, где Петр? Он еще не вернулся?

Тони. Нет, мама. Ты не беспокойся...

Мать. Что там творится, Тони?

Тони. Стреляют, но очень далеко отсюда. Не бойся, мамочка. Я не отойду от тебя ни на шаг. (Открывает ящик стола и хочет взять оттуда револьвер, заряженный Корнелем.) Не бойся ничего.

Мать. Ты что там берешь, Тони? Положи сейчас же револьвер! Не трогай его! Эти игрушки не для тебя!

Тони. Я -ничего, мама... Я только думал... на случай, если бы что-нибудь... Видишь ли, Корнель говорил...

Мать. Да где же Корнель? Позови Корнеля!

Тони. Ты только не сердись, мама...

Мать. Тони, где наш Корнель?

Тони. Он пошел туда, мама... Взял винтовку и сказал: "Тони... передай маме, пусть она не сердится, что мне приходится покинуть ее... но я должен туда!"

Занавес опускается под грохот орудий

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Та же комната, но со стен убрано все оружие, со стойки исчезли все ружья и винтовки.

Мать (снимает со стены последнюю пару пистолетов, запирает их в ящик письменного стола и берет себе ключ). Так. Не хочу, чтобы у Тони всюду было перед глазами оружие. (Оглядывает комнату.) Не хочу. (Подходит к окнам и закрывает ставни.) И на улицу он тоже не будет смотреть. (Подходит к двери и поворачивает выключатель; зажигается люстра.) Кажется, все?.. (Подходит к радиоприемнику.) Ты, ты будешь теперь молчать. Тони не должен знать, что происходит на свете. (Стоит задумавшись возле радиоприемника.) А мне, мне этого не нужно. Я больше ничего не хочу слышать. Меня больше ничто не трогает. (Снова задумывается.) Вот видишь, придется тебе помолчать. А тебе хотелось бы, наверное, говорить? Хотелось бы вскружить Тони голову? Нет, нет, больше ты здесь не будешь кричать. Объявляй свои новости где хочешь, только не здесь. Только не здесь. Здесь - я. Ты больше ничего не будешь вбивать в голову моему Тони... Ну, что ты на это скажешь? (Включает радиоприемник.) А?..

Женский голос по радио (страстный, убедительный). Это преступление. Преступно нарушены все человеческие права, попраны все соглашения, совершилось грубейшее насилие. Слушайте, слушайте, слушайте! Без объявления войны, без всякого повода, без единого слова предупреждения иностранная армия вторглась в нашу страну. Без единого слова предупреждения, без всякого повода, без объявления войны артиллерия и самолеты иностранной державы начали бомбардировать наши города. Враг выждал, когда наш народ ослабит сам себя жестокой гражданской войной, и теперь вторгся на нашу территорию под предлогом восстановления порядка. Кто дал ему на это право? Какой у него может быть повод к интервенции? Никакого повода и никакого права. Мы взываем ко всему миру: слушайте, слушайте, слушайте! Совершилось преступление, неслыханное преступление! We call the world: hear, hear, it is an outrage, it is an awful crime! [Мы взываем ко всему миру: слушайте, слушайте, совершается грубое насилие, совершается ужасающее преступление! (англ.)] Nous appelons toutshumanite: voyez, quel crime! [Мы взываем ко всему человечеству: смотрите, какое преступление! (франц.) ] Wir rufen die ganze Welt: es wurde ein schreckliches Verbrechen begangen [Мы взываем ко всему миру: совершилось ужасное преступление (нем.). ], Наш народ, наш несчастный, измученный народ истребляют, как диких зверей!

Мать (выключает радио). Что ты на меня кричишь? Я не хочу тебя слушать! Преступление, преступление! А разве это не было преступление, когда расстреляли моего Петра? Разве не было преступление, когда погиб мой Корнель? Мой Корнель! Мой Петр! И ты будешь рассказывать мне о преступлениях! Я лучше знаю, что такое преступления: я больше всех пострадала от них, - я, мать. Ну да, ты не знала моих мальчиков... Если б ты только видела их, как они наполняли собою дом... Можешь кричать на весь мир. Я тоже кричала, и ты думаешь - кто-нибудь отозвался? (Снова включает радио.)

Женский голос по радио. Мы сами, сами должны помочь себе. Будем защищаться до последней капли крови. Воздвигнем неодолимую преграду из наших тел и сердец. Наши войска, двинутые против неприятеля, сражаются с беспримерной отвагой; но они не смогут держаться, если не получат подкреплений. Мы обращаемся с призывом ко всем мужчинам: вы должны быть там, где они. Слушайте, слушайте! Мы обращаемся ко всем без исключения мужчинам. Мы взываем к вам, мужчины нашей страны: становитесь все, становитесь все под ружье! Мы взываем к вам. женщины нашей страны: беритесь все за работу, займите места своих мужей и сыновей, которых вы пошлете под знамена!..

Мать (выключает радио). Нет, нет! Это пустой разговор. Никого я не могу послать: у меня никого больше нет. Тони не в счет, Тони еще ребенок. Нет такого закона, чтобы дети шли на войну. Это бессмыслица. Да и что ты посылаешь под знамена чужих мужей и сыновей? Они не твои? Ну, так и помолчи! У тебя есть сын? Нет. Вот видишь! Тогда бы ты заговорила другим голосом! (Включает радио.)