Мать - [7]

Все.

Вот почему всегда

Радостно или злобно,

Будете вы его видеть

Судя по вашему месту в этой борьбе,

Которая кончится не иначе

Как нашею полной победой

Во всех странах и всех городах,

Где рабочие есть.

Мать. Но в тот день знамя нес рабочий Смилгин.

Смилгин. Мое имя - Смилгин. Двадцать лет я участвовал в рабочем движении. Я был одним из первых, развернувших на заводе революционную пропаганду. Мы бились за лучшую оплату и лучшие условия труда. Защищая интересы товарищей, я часто вел переговоры с хозяевами. Сначала я держался враждебно, но потом, сознаюсь, мне подумалось - не легче ли договориться по-хорошему. Если мы станем сильнее, думалось мне, с нашим мнением будут считаться. То была, наверно, ошибка. И вот я - здесь. За мною многие тысячи, но перед нами все те же насильники. Можем ли мы отдать знамя?

Антон, Не отдавай его! Переговоры "и к чему не приведут, - сказали мы. И Пелагея Власова сказала ему... Мать. Не отдавай, не отдавай - тебе за это ничего не будет. Что может полиция иметь против мирной демонстрации?

Маша. И тут пристав крикнул: "Подать сюда знамя!"

Иван. А Смилгин обернулся и увидал за знаменем каши плакаты, а на плакатах наши лозунги. А за плакатами стояли стачечники с сухлиновской фабрики. И мы смотрели на него - что станет делать со знаменем этот человек, рядом с нами, один из нас.

Павел. Двадцать лет в рабочем движении, рабочий, революционер, Первого мая тысяча девятьсот пятого года, в одиннадцать часов утра, на углу бульвара Спасителя, в решительную минуту. Он сказал...

Смилгин. Я его не отдам! Переговоров не будет.

Андрей. Так, Смилгин, сказали мы. Вот это правильно. Теперь все в порядке.

Иван. "Да", - ответил он и упал ничком, потому что они его застрелили.

Андрей. Четверо или пятеро их кинулись захватить знамя. Знамя лежало рядом с ним. И наклонилась тогда Пелагея Власова, наш товарищ, спокойная, невозмутимая, и подняла знамя.

Мать. Дай сюда знамя, Смилгин, сказала я. Дай! Я понесу его. Все это еще переменится.

VI

Квартира учителя Весовщикова в Ростове.

А

Иван Весовщиков после ареста Павла приводит мать к своему брату Николаю,

учителю

Иван. Николай Иванович, вот я привел мать нашего друга Павла Власова, Пелагею Ниловну. Он арестован за первомайскую демонстрацию. Поэтому ее выгнали с квартиры, и мы обещали сыну позаботиться о крове для нее. Твоя квартира вне подозрений. Никто не посмеет утверждать, что у тебя может быть связь с революционным движением.

Учитель. Верно. Совершенная правда. Я учитель и потерял бы место, начни я, подобно тебе, заниматься всякими бреднями.

Иван. И все же надеюсь, что ты позволишь остаться здесь Власовой: ведь ей деться некуда. Ты мне по-братски сделаешь большое одолжение.

Учитель. Не вижу оснований делать тебе одолжение. Я строго осуждаю все, что ты делаешь. Все это вздор. Это я тебе не раз доказывал. Но это не касается вас, Власова. Я сочувствую. К тому же мне нужна прислуга Вы видите, какой здесь ужасный беспорядок.

Иван. Ты ей, конечно, будешь платить кое-что за работу. Ей ведь придется время от времени посылать сыну.

Учитель. Разумеется, я смогу платить только очень мало.

Иван (Власовой). В политике он понимает как вот этот стул. Но извергом его назвать нельзя.

Учитель. Ты дурак, Иван! Вот кухня, Власова, в кухне стоит кушетка - на ней вы можете спать. Я вижу, вы захватили свое белье.

Власова с узелком входит в кухню и начинает в ней располагаться.

Иван. Спасибо, Николай Иванович. Присмотри за этой женщиной. Пусть пока будет подальше от политики. Она участвовала в первомайских беспорядках, и теперь ей надо передохнуть. Ее заботит судьба сына. Оставляю ее на твоей совести.

Учитель. Я - не вы. Я втягивать ее в политику не буду.

Б

Учитель Весовщиков застает Власову за пропагандой

На кухне вокруг матери сидят соседи.

Женщина. Мы слыхали, что коммунизм - это преступление.

Мать. Неправда! Коммунизм - это для нас как раз то, что надо. Что можно сказать против коммунизма? (Поет.)

ХВАЛА КОММУНИЗМУ

Он разумен, он всем понятен. Он так прост.

Ты не кровопийца ведь. Ты его постигнешь.

Он нужен тебе как хлеб, торопись узнать его.

Глупцы зовут его глупым, злодеи зовут его злым,

А он против зла и против глупости.

Обиралы кричат о нем: "Преступленье!"

А мы знаем:

В нем конец их преступлений.

Он не безумие, но

Конец безумия.

Он не загадка, но

Решенье загадки.

Он то простое,

Что трудно совершить.

Женщина. Почему же это понимают не все рабочие?

Безработный Зигорский. Потому, что им не дают понять, что их обирают, что это преступно и что вполне можно положить этому преступлению конец.

Смолкают - в соседнюю комдату вошел учитель.

Учитель. Усталый, возвращаюсь я из пивной. В голове еще гудит от спора с этим дураком Захаром, который меня обозлил опять: постоянно он мне возражает, хотя я безусловно прав. Я рад покою в своих четырех стенах. Не принять ли мне ножную ванну? И не почитать ли при этом газету?

Мать (входя). Как, вы уже дома, Николай Иванович?

Учитель. Да. И приготовьте мне, пожалуйста, горячую ванну для ног. Я приму ее на кухне.

Мать. Очень хорошо, что вы пришли, Николай Иванович, очень хорошо, потому что сейчас вам придется опять уйти. Только что передала мне соседка, что приятель ваш Захар Смердяков заходил час тому назад. Ничего не велел передать. Ему надо срочно поговорить с вами лично.