Мастерица варить кашу - [17]

Городищев. Агнеса Ростиславовна… (Она сжимает губы.) Агнеса Ростиславовна…

Агнеса Ростиславовна (не раскрывая глаз.) Я сказала.

Городищев (стоит несколько времени, вздыхает и идет).

Агнеса Ростиславовна. Я забыла. Прежде напишите бумагу, чтобы она подписала.

Городищев. Агнеса Ростиславовна, это было бы напрасно. Для подобных обстоятельств, нельзя написать такой бумаги, которая имела бы юридическую силу. Лучше откровенно отдайте ей все, и тогда наверное она подарит вам половину, даже больше.

Агнеса Ростиславовна (молчит, не раскрывая глаз).

Городищев (ждет. Садится. Пишет. Встает. Идет с бумагою к Агнесе Ростиславовне). Не буду, утомлять вас лишними фразами, которых требует формалистика. Вот существенные слова: "Передаю Агнесе Ростиславовне Карелиной, урожденной Серпуховой, всякие права на наследство от Серпуховых, какое доставалось бы мне".

Агнеса Ростиславовна (берет бумагу).

Городищев. Агнеса Ростиславовна.

Агнеса Ростиславовна (закрывает глаза и легким мановением указывает ему: иди. Он вздыхает и идет).

Агнеса Ростиславовна. Андрей Дементьич, я забыла самое главное. Где Клементьев? Надобно удалить его. (Городищев уходит и возвращается с Надею.)

Явление 31

Агнеса Ростиславовна, Городищев, Надя, потом Румянцев.

Агнеса Ростиславовна. Надя, ты показала себя неблагодарной. Но я люблю тебя, и награжу. Андрей Дементьич, объясните ей мои мысли.

Городищев. Милая Наденька, ты любишь Платона Алексеича Клементьева, и колебалась итти за него только потому, что не была уверена в согласии Агнесы Ростиславовны и не хотела покинуть ее службу. Можно примирить все интересы. Они уже и примирены великодушием Агнесы Ростиславовны. Она удерживает тебя на приятной и выгодной для тебя должности ее горничной и из любви к тебе принимает в свою службу Платона Алексеича Клементьева, с которым ты сейчас поедешь венчаться. У тебя нет ничего и он беден. Агнеса Ростиславовна обеспечивает судьбу вашу и ваших будущих детей, давая тебе хорошее приданое.

Агнеса Ростиславовна. Пять тысяч (приподымает руку).

Надя (целует руку ее). Как я счастлива, что вы согласны, Агнеса Ростиславовна (плачет).

Агнеса Ростиславовна. Я люблю тебя, моя милая, навсегда буду награждать вас с мужем. (Входит Румянцев.)

Городищев. Ты знаешь, милая Наденька, что перед свадьбою жених и невеста подписывают бумагу, в которой объявляют, что согласны венчаться и тому подобное. Мы через пять минут едем в церковь. Подпиши… (Кладет на стол бумагу. Надя, утерев слезы, подписывает, целует руку Агнесы Ростиславовны, Агнеса Ростиславовна подставляет ей морду.)

Агнеса Ростиславовна. Поцелуй меня, Надя. (Надя целует.)

Городищев. Иди и молись богу, я приду за тобою ехать в церковь. (Надя уходит.)

Явление 32

Агнеса Ростиславовна, Городищев, Румянцев.

Городищев. Где же Клементьев?

Румянцев. Там за речкою, в избе, где живет Сидор Иваныч.

Городищев. Вы сам видели?

Румянцев. Сам-с.

Городищев. Что они делают?

Румянцев. Говорят; должно быть, об учености-с.

Агнеса Ростиславовна. Это далеко, не услышит.

Городищев (подходит к окну). Я буду смотреть. Увижу его, выйду и уведу. (Продолжает стоять лицом к окну.) Я замечал, Румянцев, что Надя очень нравится вам.

Румянцев. Нет-с, Андрей Дементьич.

Городищев. Не может быть!

Румянцев. Ей-богу-с, Андрей Дементьич.

Городищев. Врете.

Румянцев. Разрази меня господь бог на этом самом месте, ежели вру.

Городищев. Да если так, вы чорт знает что, а не мужчина.

Румянцев. Против этого не смею спорить, Андрей Дементьич, но только вот как бог свят, вы напрасно подозреваете меня, лопни мои глаза и утроба.

Городищев. Но как же она может она нравиться вам? У вас есть глаза?

Румянцев. Есть, Андрей Дементьич.

Городищев. Она очень хороша собою, — вы видите это, или нет?

Румянцев. Нет-с, я к таким мыслям не причастен, Андрей Дементьич, в тартарары провалиться мне, если причастен, как перед истинным моим богом.

Городищев. Да как же это, чорт вас подери?

Румянцев. Потому, Андрей Дементьич, что я не поощряю себя к этому, чтобы заниматься девицами. Потому что девица, вместо удовольствия, может отлупить меня по щекам, — согласитесь, Андрей Дементьич, какая же тут приятность?

Городищев. Не видывал такого дурака.

Румянцев. Это как вам угодно, Андрей Дементьич.

Городищев. Вижу, не столкуешься с вами добром. Вы должны жениться.

Румянцев. Помилуйте, Андрей Дементьич, за что же вы так поступаете со мною? Жена, это не в пример хуже даже девицы. Девица отшлепала по щекам и прощай, по крайней мере, а у жены я весь век под руками, за что же такое наказание?

Городищев. Не в наказание вам, дураку, а в милость. Вы женитесь, — слышите?

Румянцев. Никогда-с.

Городищев. Ныне же. Теперь же. Сейчас едем в церковь.

Румянцев. Помилуйте, Андрей Дементьич.

Городищев. Нельзя, Румянцев. Так приказывает Агнеса Ростиславовна. Понимаете?

Румянцев. Понимаю, Андрей Дементьич.

Городищев. Идите, благодарите Агнесу Ростиславовну.

Румянцев (прикладывается к руке).

Городищев. Агнеса Ростиславовна дает за невестою пять тысяч рублей. Вы должны быть благодарен.

Румянцев. Помилуйте, Андрей Дементьич, это даже выше моих заслуг.

Городищев (садится. Пишет. Дает Румянцеву). Ступайте в сарай, — там запрягают для вас беговые дрожки. Как запрягут, — да помогите и сам, чтобы поскорее, — как запрягут, валяйте во весь карьер в Серпухов к отцу Петру — знаете?