Мастера русского стихотворного перевода. Том 1 - [92]

Шрифт
Интервал

Любовь в нас — часто ложь одна;
Но ты измене недоступна,
Неколебима, неподкупна,
Хотя душа твоя нежна.
Всё той же верной встретил я
Тебя в дни бедствий, погибая,
И мир, где есть душа такая,
Уж не пустыня для меня!
1872

Из шотландских народных баллад

333. Джони Фа
Пред замком шумная толпа
Цыган поет, играет…
Хозяйка замка вниз сошла
И песням их внимает…
«Пойдем, — сказал ей Джони Фа, —
Красавица, со мною,
И мужу не сыскать тебя,
Ручаюсь головою!..»
И обнял правою рукой
Красавицу он смело,
Кольцо на палец Джони Фа
Она свое надела.
«Прощайте все — родные, муж!
Судьба моя такая!
Скорее плащ мне, чтоб идти
С цыганами могла я.
В постели пышной ночи я
Здесь с мужем проводила;
Теперь в лесу зеленом спать
Я буду рядом с милым!»
Вернулся лорд, и в тот же миг
Спросил он, где супруга.
«Она с цыганами ушла», —
Ответила прислуга.
«Седлать коней! Недалеко
Еще они отсюда.
Пока я не найду ее,
Ни пить, ни есть не буду!»
И сорок всадников лихих
В погоню поскакали;
Но все они до одного
В лесу зеленом пали!
1881

М. Л. Михайлов

Роберт Бернс

334. Джон Ячменное Зерно
Когда-то сильных три царя
   Царили заодно —
И порешили: «Сгинь ты, Джон
   Ячменное Зерно!»
Могилу вырыли сохой,
   И был засыпан он
Сырой землею, и цари
   Решили: «Сгинул Джон!»
Пришла весна, тепла, ясна,
   Снега с полей сошли…
Вдруг Джон Ячменное Зерно
   Выходит из земли.
И стал он полон, бодр и свеж
   С приходом летних дней;
Вся в острых иглах голова —
   И тронуть не посмей!
Но осень томная идет…
   И начал Джон хиреть,
И головой поник — совсем
   Собрался умереть.
Слабей, желтее с каждым днем,
   Всё ниже гнется он…
И поднялись его враги…
   «Теперь-то наш ты, Джон!»
Они пришли к нему с косой,
   Снесли беднягу с ног
И привязали на возу,
   Чтоб двинуться не мог.
На землю бросивши потом,
   Жестоко стали бить;
Взметнули кверху высоко —
   Хотели закружить.
Тут в яму он попал с водой
   И угодил на дно…
«Попробуй выплыви-ка,
   Джон Ячменное Зерно!»
Нет, мало! взяли из воды
   И, на пол положа,
Возили так, что в нем едва
   Держалася душа.
В жестоком пламени сожгли
   И мозг его костей;
А сердце мельник раздавил
   Меж двух своих камней.
Кровь сердца Джонова враги,
   Пируя, стали пить,
И с кружки начало в сердцах
   Ключом веселье бить.
Ах, Джон Ячменное Зерно!
   Ты чудо-молодец!
Погиб ты сам, но кровь твоя —
   Услада для сердец.
Как раз заснет змея-печаль,
   Всё будет трын-трава…
Отрет слезу свою бедняк,
   Пойдет плясать вдова.
Гласите ж хором: «Пусть вовек
   Не сохнет в кружках дно
И век поит нас кровью Джон
   Ячменное Зерно!»
<1856>

Генри Лонгфелло

335. Кватронка
Повесив праздно паруса,
   Корабль в заливе ждал,
Чтоб месяц вышел в небеса
   И вздулся темный вал.
Причалив к берегу в челне,
   Рабочий люд следил,
Как аллигатор полз на дне
   Улечься в мягкий ил.
А воздух вкруг благоухал
   От трав и от цветов,
Как будто рай порой дышал
   На этот мир грехов.
Плантатор в шалаше своем
   Задумчиво курил.
Купец, прибывший с кораблем,
   Окончить торг спешил.
Он молвил: «Не гостить привел
   Я свой корабль в залив.
Я жду, чтоб месяц лишь взошел
   Да начался прилив».
В лице с предчувствием немым,
   Робка и хороша,
Кватронка-девушка пред ним
   Стояла чуть дыша.
Большие искрились глаза;
   По груди молодой
Спускалась черная коса
   До юбочки цветной.
Улыбки свет в лице у ней
   Мерцал, так свят и тих,
Как свет лампад в углу церквей
   На лике у святых.
Плантатор думал: «Стар мой дом,
   И проку нет в земле!»
Взглянул на девушку, — потом
   На деньги на столе.
В душе смущенной верх брала
   То жадность, то любовь:
Он знал, чья страсть ей жизнь дала
   И чья текла в ней кровь.
Но глубь души была черна:
   Он не осилил зла —
И деньги взял. Тут вся она
   Застыла, замерла.
И жертву новую свою
   Купец повел с собой,
Чтоб быть ему в чужом краю
   Наложницей, рабой.
<1860>

Иоганн Вольфганг Гете

336. Вечерняя песня охотника
Я крáдусь полем, тих и дик;
   Взведен курок ружья.
Опять твой светлый, милый лик
   В мечтаньи вижу я.
Тиха, спокойна, в этот миг
   Гуляешь ты в полях.
Мой промелькнувший бледный лик
   Не встал в твоих мечтах?
Тоска и зло сдавили грудь…
   Я исходил весь свет:
К востоку путь, на запад путь;
   К тебе — дороги нет!
Но о тебе и мысль одна
   Мне луч во мгле ночной:
Покоем вновь душа полна…
   Не знаю, что со мной!
<1851>
337. Ночная песня странника
Ты, небесный, ты, святой,
Все печали утоляющий,
Изнуренному борьбой
Облегченье посылающий!
Утомителен мой путь,
Край далек обетованный…
Мир желанный,
Снизойди в больную грудь!
<1855>
338. Близость милого
С тобою мысль моя — горят ли волны моря
         В огне лучей;
Луна ли кроткая, с туманом ночи споря,
         Сребрит ручей.
Я вижу образ твой — когда далеко в поле
         Клубится прах,
И в ночь, как странника объемлют поневоле
         Тоска и страх.
Я слышу голос твой — когда начнет с роптаньем
         Волна вставать;
Иду в долину я, объятую молчаньем, —
         Тебе внимать.
И я везде с тобой, хоть ты далек от взора!
         С тобой везде!
Уж солнце за горой; взойдут и звезды скоро…
         О, где ты? где?
<1859>
339. Перед судом
От кого я беременна, вам не скажу:
   То заветная тайна моя.
Потаскушкой меня называете вы?
   Лжете — честная женщина я.
С кем слюбилась я, этого вам не узнать;
   Он хорош и пригож, милый мой,

Еще от автора Данте Алигьери
Божественная комедия

«Комедия», ставшая для потомков «божественной книгой» — одно из величайших художественных произведений, какие знает мир. Это энциклопедия знаний «моральных, естественных, философских, богословских», грандиозный синтез феодально-католического мировоззрения и столь же грандиозного прозрения развертывающейся в то время новой культуры. Огромный поэтический гений автора поставил комедию над эпохой, сделал ее достоянием веков.Перевод и примечания Михаила Леонидовича Лозинского.Иллюстрации Гюстова Доре.


Божественная комедия. Ад

«Божественная комедия. Ад» – первая часть шедевральной поэмы великого итальянского поэта эпохи Возрождения Данте Алигьери (итал. Dante Alighieri, 1265 – 1321).*** Заблудившись в дремучем лесу, Данте встречает поэта Вергилия и отправляется с ним в путешествие по загробному миру. И начинается оно с девяти кругов Ада, где поэты встречают всевозможных грешников – обманщиков, воров, насильников, убийц и самоубийц, еретиков, скупцов, чревоугодников и прочих – среди которых узнают многих исторических фигур. Все они страдают от разных мук в зависимости от грехов, но самые страшные – в последнем, девятом кругу, где находятся предатели… Две другие части этого гениального произведения – «Чистилище» и «Рай».


Видение суда

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Вампир

Хотя «Вампир» Д. Байрона совсем не закончен и, по сути, являетя лишь наброском, он представляет интерес не только, как классическое «готическое» призведение, но еще и потому что в нем главным героем становится тип «байронического» героя — загадочного и разачарованного в жизни.


Новая жизнь

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Манфред

Мистическая поэма английского поэта-романтика Джорджа Ноэла Гордона Байрона (1788–1824) о неуспокоившемся после смерти духе, стремящемся получить прощение и вернуть утерянную при жизни любовь.


Рекомендуем почитать
Лирика 30-х годов

Во второй том серии «Русская советская лирика» вошли стихи, написанные русскими поэтами в период 1930–1940 гг.Предлагаемая читателю антология — по сути первое издание лирики 30-х годов XX века — несомненно, поможет опровергнуть скептические мнения о поэзии того периода. Включенные в том стихи — лишь небольшая часть творческого наследия поэтов довоенных лет.


Серебряный век русской поэзии

На рубеже XIX и XX веков русская поэзия пережила новый подъем, который впоследствии был назван ее Серебряным веком. За три десятилетия (а столько времени ему отпустила история) появилось так много новых имен, было создано столько значительных произведений, изобретено такое множество поэтических приемов, что их вполне хватило бы на столетие. Это была эпоха творческой свободы и гениальных открытий. Блок, Брюсов, Ахматова, Мандельштам, Хлебников, Волошин, Маяковский, Есенин, Цветаева… Эти и другие поэты Серебряного века стали гордостью русской литературы и в то же время ее болью, потому что судьба большинства из них была трагичной, а произведения долгие годы замалчивались на родине.


Стихи поэтов Республики Корея

В предлагаемой подборке стихов современных поэтов Кореи в переводе Станислава Ли вы насладитесь удивительным феноменом вселенной, когда внутренний космос человека сливается с космосом внешним в пределах короткого стихотворения.


Орден куртуазных маньеристов

Орден куртуазных маньеристов создан в конце 1988 года Великим Магистром Вадимом Степанцевым, Великим Приором Андреем Добрыниным, Командором Дмитрием Быковым (вышел из Ордена в 1992 году), Архикардиналом Виктором Пеленягрэ (исключён в 2001 году по обвинению в плагиате), Великим Канцлером Александром Севастьяновым. Позднее в состав Ордена вошли Александр Скиба, Александр Тенишев, Александр Вулых. Согласно манифесту Ордена, «куртуазный маньеризм ставит своей целью выразить торжествующий гедонизм в изощрённейших образцах словесности» с тем, чтобы искусство поэзии было «возведено до высот восхитительной светской болтовни, каковой она была в салонах времён царствования Людовика-Солнце и позже, вплоть до печально знаменитой эпохи «вдовы» Робеспьера».