Мастера римской прозы. От Катона до Апулея. Истолкования - [88]
щее впечатление полнейшей грамматической корректности и не в одном отношении едва ли не корректнее, чем Цицеронов». Тем не менее в нашем письме мы читаем: non possum dicere nihil perdere, я не могу сказать, что ничего не теряю. Отсутствие те нельзя объяснить порчей текста, как доказывают параллельные места в аппарате, которые приводит Reynolds. Вряд ли решишься признать эту конструкцию корректнее цицероновских. Но если отвлечься от полемической заостренности, в констатации Аксельсона много справедливого. Ср. также К I. Merchant, Seneca the Phil, and his Theory of Style, AJPh 26,1905,44-59.
Потому Сенека в некоторых отношениях исполняет программу автора Ttepl vfovç(A. Guillemin, цит. ниже). В этой связи важно, как Сенека сам характеризует свой эпистолярный стиль (epist. 75, l): qualis sermo meus esset, si una sederemus aut ambularemus, inlaboratus et facilis, taies esse epistulas meas volo, quae nihil habent accersitum necfictum, как я бы говорил, если б мы сидели или гуляли вместе, — легкой речью, в которой нет усилий, такими же я хочу, чтоб были мои письма, — в них нет ничего натянутого или придуманного.
Ovidi Medea videtur mihi ostendere, quantum ille vir praesta- re potuerit, si ingenio suo imperare quam indulgere maluisset, «Медея» Овидия, как мне представляется, показывает, что мог бы дать этот человек, если 6 он предпочел не потворствовать своему таланту, а владеть им (10, 1, 98).
A. М. Guillemin,Sénèque, second fondateur de la prose latine, REL 35,1957, 265-284.
Cancik, цит. выше, 91-101.
ГЛАВА VII
Petron. 44, 14-45, 6. Текст: Konrad Müller, München 19611(2-е изд., 1965; 3-e 1983; 4-е Дармштадт 1995, содержит также перевод — W. Ehlersи послесловие N. Holzberg).
Комментарий: L. Friedlaender; Leipzig 19062 (перепечатка Amsterdam 1960). E. V. Marmorale, Firenze 1948. P. Perrochat, Paris 1939 (2-еизд. 1952).Лексикон: I. Segebade &E. Lommatzsch, Leipzig 1898. Для языка Петрония теперь основополагающее значение имеет H. Petersmann, Petrons urbane Prosa, Sitzungsberichte der Akademie... Wien, phil. hist. Kl. 323, Wien 1977, nA.DeWEra, Problemi di lingua e Stile in Petronio, Roma 1970.
Вероятно, Путеолы: /. P. Sullivan, The Satyricon of Petro- nius. A Literary Study, London 1968,47.
Иначе A. Otto, ALL 3, 1886, 209: «у них некоторым образом связаны ноги».
Cp.Bulhart,ThLL7,1,1938,778,15 слл. Иначе Friedlaender и Marmorale.
Vollmer ThLL 6, 6, 1923, 1422, 58-1423, 17. В особенности ср. CIL 5, 7453, 12 = СЕ 1578 qui te talem carui ессе modo frunitus sexdecim annis castitate et amore tui, я лишен тебя, такой прекрасной, вот уже наслаждаясь шестьдесят лет твоей непорочностью и любовью. О fruiср. ThLL ibid. 1427, 56 слл.
Gudeman, ThLL, 5, 1, 4,1912, 886, 37 слл.
F. Sommer, Handbuch der lateinischen Laut- und Formenlehre, Heidelberg (19132) 1948,453.
Excellensо товарах: «K.-M.», ThLL 5,2,8,1937,1216,58 сл.
Речь, по-видимому, идет не о древней форме, но о позднейшем развитии.
Ср. Perrochat ad locum.
Итальянское piovere,испанское llover,французское pleu- voir,португальское chover,ср. также REW 6610.
Иногда уже в древней латыни (caelus Enn. Ann. 546). Возможно, однако, что такие случаи не имеют ничего общего с позднейшим развитием. Ср. F. Sommer, цит. выше, 320. Мало способствует делу работа A. Stefenelli,Die Volks-sprache im Werk des Petron. Wiener romanistische Arbeiten 1,1962, 60 сл.
Sommer ibid.
Таким образом стоит объяснять не возникновение, но художественный эффект этих особенностей. — Из синтаксических вульгаризмов нужно назвать конструкцию от fruniscorс винительным, которую можно обнаружить и в позднеантичной латыни; ср. также Petron. 42, 3 fui enim hodie infunus(психологически объяснимое представлением о движении в том направлении); о вытеснении ire глаголом esseсм./. В. Hofmann, Lateinische Umgangssprache, 3 Aufl. Heidelberg 1951, 166 с литературными данными. О forasтакже Stefenelli 86 сл.
Bahuvrîhi(санскр. «имеющий много рису») термин лингвистики, описывающий живым примером данный тип составных прилагательных (из bahu«много» и vrîhi «рис») — ср. напр, русск. многословный.
Чтение традиции 58,4 — caldus cicer eius.
Ср. Ernoutf RPh 22, 1948, 214 о mundicors, pravicordius, suaviludius, univiria, benemorius, oridurius.
Fulbunguis — полностью аналогичное образование; несколько иного рода сложнообразования, приведенные A. Maiuri, изд. Napoli 1945, экскурс 2, 235: culibonia, seribi- bif piscicapi.
Ср. также Dares p. 16,21 Meister о Диомеде:cerebro calido.
Fulcipedia75, 6 («принцесса на высоких каблуках» Элер- са), larifuga57, 3 («клошар»).
Отдельные попытки Цицерона в этом направлении — он был почитателем Энния и, может быть, и в повседневном языке своего времени находил определенный предлог для этого, у Сенеки натолкнулись на уничтожающую насмешку (Sen. у Gell. 12, 2, 6 о suaviloquens, сладкоречивый, и breviloquentia, краткоречие).
Friedlaender 263 ссылается на Paul. Fest. p. 123,7 Müller = 110 Lindsay: miscelliones appellantur, qui non sunt certae sententiae, sed variorum mixtorumque iudiciorum sunt.Написание xвместо s распространено; принятие этой версии, таким образом, не представляет никаких трудностей. О словообразовании ср.
В новой книге известного слависта, профессора Евгения Костина из Вильнюса исследуются малоизученные стороны эстетики А. С. Пушкина, становление его исторических, философских взглядов, особенности религиозного сознания, своеобразие художественного хронотопа, смысл полемики с П. Я. Чаадаевым об историческом пути России, его место в развитии русской культуры и продолжающееся влияние на жизнь современного российского общества.
В статье анализируется одна из ключевых характеристик поэтики научной фантастики американской Новой волны — «приключения духа» в иллюзорном, неподлинном мире.
Диссертация американского слависта о комическом в дилогии про НИИЧАВО. Перевод с московского издания 1994 г.
Научное издание, созданное словенскими и российскими авторами, знакомит читателя с историей словенской литературы от зарождения письменности до начала XX в. Это первое в отечественной славистике издание, в котором литература Словении представлена как самостоятельный объект анализа. В книге показан путь развития словенской литературы с учетом ее типологических связей с западноевропейскими и славянскими литературами и культурами, представлены важнейшие этапы литературной эволюции: периоды Реформации, Барокко, Нового времени, раскрыты особенности проявления на словенской почве романтизма, реализма, модерна, натурализма, показана динамика синхронизации словенской литературы с общеевропейским литературным движением.