Мастера детектива. Выпуск 1 - [208]

Когда я вернулась к машине, солнце было уже высоко и тень прикрывала ее только наполовину, но я даже не успела встревожиться по этому поводу.

Перед машиной стояли два жандарма в форме цвета хаки.

Я увидела их в последнюю минуту, когда уже чуть не наткнулась на них. Я всегда хожу глядя в землю – из страха, что не замечу какого–нибудь слона и споткнусь о него. До восемнадцати лет у меня не было очков с такими хорошими стеклами, как сейчас, и я то и дело летала вверх тормашками, за что меня и прозвали «камикадзе». И особенно часто я сталкивалась – о, этот кошмар преследует меня до сих пор! – с какой–нибудь большой детской коляской, оставленной у подъезда дома. Однажды потребовались три человека, чтобы вытащить меня из–под нее.

И вот, подняв глаза и увидев – удар, от которого можно грохнуться в обморок, – около «тендерберда» двоих жандармов, я чуть было не бросилась наутек. Матушка сказала мне: «Да ты что! Не останавливайся, не гляди на них, пройди мимо». Но я все же остановилась.

– Это ваша машина? Я сказала «да». Вернее, попыталась это сказать, но не смогла издать ни звука. Оба жандарма были высокого роста, и тот, который выглядел помоложе, как и я, носил темные очки. Он–то и заговорил первым. Попросил меня предъявить документы. Я обошла машину, чтобы достать их из ящичка для перчаток, а в это время жандармы, не говоря ни слова, направилась к багажнику. Матушка сказала мне: «Ну что же ты стоишь как чурбан, вот теперь нужно удирать, спасайся, беги скорей, делай же что–нибудь». Я подошла к жандармам и протянула тому, что помоложе, конверт с документами на машину. Он взял их, взглянул на технический паспорт и сказал:

– Водительские права, пожалуйста.

Я вынула их из своей сумочки и дала ему. Он посмотрел их, снова взглянул на технический паспорт и спросил:

– Что значит МРК?

– МРК?

С некоторым раздражением он усталым жестом сунул мне технический паспорт под нос. В графе «Имя владельца» значилось: «Общество МРК», это я прочла еще в Орли. Но я не знала, что означают эти буквы.

Сглотнув слюну, я сказала:

– Рекламное агентство.

– А поточнее? Я ответила наобум:

– «Международное рекламное агентство Каравея».

– Кто такой Каравей?

– Основатель агентства. Но теперь оно принадлежит мне. Вернее, я управляю им, ясно?

Он пожал плечами и ответил:

– Мне ясно главным образом то, что прямо перед вашей машиной висит знак, запрещающий стоянку. Вы давно в Кассисе?

– Я приехала вчера вечером.

– В следующий раз будьте внимательнее. Эта улица и без того достаточно узкая, и если все будут следовать вашему примеру…

И тут уж он как пошел, как пошел… А я наконец–то смогла вздохнуть с облегчением. Жандарм вернул мне документы, снял фуражку, чтобы вытереть платком пот со лба, и, переглянувшись со своим напарником, сказал мне:

– Вы думаете, если вы красивая девушка и у вас такая огромная машина, то вам все дозволено. Вот так–то…

И тут у меня на глазах чуть не случилось то, чего я боялась больше всего на свете: второй жандарм, постарше, который за все это время так и не произнес ни слова, а только с легкой усмешкой внимательно слушал и машинально водил большим пальцем по замку багажника, вдруг нажал на металлическую кнопку. И кнопка подалась под его рукой! Прошлой ночью я возвращалась из Марселя как сомнамбула и забыла запереть багажник на ключ.

В Марселе я открывала его по просьбе Филиппа. И замок так и остался незапертым.

На моих глазах большой палец жандарма надавил на кнопку, оторвался от нее и снова надавил, уже сильнее. Я услышала, как щелкнул замок, и поспешно прижала крышку багажника правой рукой. Вероятно, слишком поспешно, потому что жандарм в темных очках вдруг в недоумении замолк. Он посмотрел на багажник, потом на меня и, несмотря на темные стекла своих очков, наверняка заметил, как я побелела. Он спросил меня:

– Вам нехорошо? Я кивнула. Я безнадежно пыталась что–нибудь сказать, чтобы отвлечь его внимание от машины, на которую он снова посмотрел, но не могла ничего придумать. Второй жандарм тоже смотрел на мою руку, словно прилипшую к крышке багажника. Я убрала ее. После нескончаемого молчания тот, что помоложе, наконец сказал, уже уходя:

– Ничего, держитесь. А в следующий раз ставьте машину на стоянку.

Он притронулся указательным пальцем к фуражке, и оба они, не оборачиваясь, пошли по тротуару к пристани. Дрожащими руками я отыскала в сумочке ключи. Заперла багажник. Затем, сев за руль, застыла на несколько минут, уставившись неподвижным взглядом в пространство, и только потом нашла в себе силы тронуться с места. Меня трясло. Я очень чувствительная психопатка.

В номере гостиницы «Белла Виста» жужжал вентилятор, не принося ни капли прохлады, в лучах солнца плясали пылинки. Я закрыла ставни, разделась и легла на застланную постель, поставив телефон рядом с собой.

Я попросила телефонистку заказать мне два номера: 5–40 в Жуаньи и домашний телефон одного художника из агентства, некоего Бернара Тора, с которым я была дружна и который несколько раз сопровождал шефа в Женеву на встречу с представителями фирмы Милкаби. Он должен знать, в какой гостинице обычно останавливается Каравей. Я позвоню Аните, признаюсь, что уехала на ее машине, и скажу, что мне нужны ее свидетельские показания, чтобы вызволить меня из беды. Анита мне поможет.