Она коснулась его; он не шевельнулся. Она произнесла имя, выжженное на его лбу; он не дал ответа. Она повернулась и кинулась во внутрь астероида, в святая святых, где правил Джозеф.
— Мой муж вернулся к нам, — выпалила Мойра.
— Твой муж?
— Человек-бог, который нас уничтожил.
Лицо Джозефа потемнело от гнева.
— Где он?! Покажи мне!
— Ты не тронешь его?
— Долги нужно платить. Покажи мне.
Джозеф прошел за ней к шкафчику на борт «Номада» и посмотрел пристально на Фойла. Ярость на его лице сменилась изумлением. Он коснулся Фойла и обратился к нему; ответа не было.
— Ты не можешь его наказать, — сказала Мойра. — Он умирает.
— Нет, — тихо промолвил Джозеф. — Он не умирает. Он грезит. Я, жрец, знаю эти грезы. Придет время, и он очнется, и откроет нам, своему народу, все свои помыслы.
— И тогда ты покараешь его?
— Он уже нашел кару в самом себе, — сказал Джозеф.
Он устроился рядом со шкафчиком, готовый ожидать пробуждения. Девушка, Мойра, побежала по изогнутым коридорам и вернулась с серебряным тазиком с теплой водой и серебряным подносом с едой. Она обмыла Фойла нежно и опустила перед ним поднос как приношение. Потом устроилась рядом с Джозефом… рядом со всем миром… ждать пробуждения.