Мастер зверей - [11]

Другой всадник поравнялся с Рейном, и красновато-желтая рука оторвалась на мгновение от поводьев из шкуры йорис и поднялась в знаке приветствия. Хотя у норби, как и у Сторма, нижняя часть лица была закрыта платком, землянин сразу узнал Горгола, юношу из нанятых Ларкином разведчиков.

— Много пыли, — туземец жестикулировал медленно и отчетливо, зная, что Сторм еще плохо владеет этим языком.

— Сухая дорога…

— Облако с гор принесет дождь? — просигналил Сторм.

Норби повернул голову, так чтобы видеть за плечом красневшее перед восходом небо на востоке.

— Будет дождь, будет слякоть… — ответил он.

Сторм вспомнил, что Ларкин опасался слякоти. Дождь, сильный и долгий ливень, какие были нередки в этой пустыне, живо расквасил бы всю землю на плоской равнине, превратив ее в опасное болото.

— Ты воин с птицей-тотемом, — утвердительно просигналил туземец. Этот норби ехал верхом с непринужденной грацией, незаметно подравнивая шаг своей некрупной черной с белым кобылы к размашистой рыси Рейна. Он так и ехал рядом с землянином, выполняя этот непростой маневр словно на параде.

Сторм кивнул. Горгол словно невзначай коснулся странных изогнутых предметов висевших на шнурке у него на груди. Он тут же смущенно отдернул руку и снова начал разговор:

— Я пока не воин, только охотник. Я поднялся на Горный Пик и убил «злого летуна».

— «Злого летуна?» Я не из вашего мира и я никогда о таком не слышал. Что это за «злой летун»?

— Огромный! — норби руками попытался показать размеры. — Птица… злая птица, — охотится на лошадей, охотится на норби… убивает!

Его большой и указательный пальцы соединились в знаке, выражающем внезапную и жестокую гибель, и когда он снова поднял руку, трофеи на его груди сухо щелкнули по его доспехам из шкуры йорис. Заинтересовавшись, Сторм протянул руку, складывая пальцы в знак вежливой просьбы. Парень снял шнурок и подал его землянину. Предметы на шнурке, очевидно, были птичьими когтями. Сторм представил для сравнения почти дюймовые когти Баку и понял, каким огромным было это создание. Каждый коготь был длиной с его ладонь от запястья до конца среднего пальца. Он протянул трофеи хозяину.

— Ты — великий охотник, — просигналил Сторм и несколько раз энергично кивнул, подчеркивая свое уважение. — Наверное, трудно было убить «злого летуна»?

Лицо Горгола до половины было закрыто платком, но все его существо просияло от удовольствия, когда он ответил:

— Я убил его вместо человека. Еще не воин, нет… но охотник.

«И очень этим гордится», — подумал Сторм. Конечно, если мальчик убил это чудовище, как он описывает, в одиночку, — а Сторм уже знал от Дорта, что праздное хвастовство совсем не в обычае у норби — он с полным правом может называть себя охотником.

— Ты — хозяин фравнов? — продолжил разговор норби.

— У меня пока нет земли и нет фравнов, — ответил землянин.

— Так стань охотником, убей «злого летуна», убей йорис, сними с нее шкуру…

— Я — чужак, — Сторм стал передавать еще медленнее, пытаясь выразить отвлеченные понятия. — Норби охотятся на своих землях. Пришельцы с дальних миров не могут там охотиться.

Охотничьи законы соблюдались строго. Землянин узнал об этом еще в Центре, а здесь, в космопорте, ему еще раз об этом напомнили. Объездчики могли убивать йорис и других хищных тварей, нападавших на скот. Но остальные животные, обитающие в горах или на землях туземцев, были под запретом для всех колонистов.

— Ты воин, имеющий птицу-тотем, — возразил Горгол.

— У людей Кротага тоже птица-тотем. Ты будешь охотиться на землях Кротага, и никто не будет возражать.

Глубоко в душе Сторма шевельнулось полузабытое чувство, замороженное с того дня, когда он вернулся после тяжелых трех месяцев, проведенных в разведке за линией фронта, и узнал, что у него больше нет дома. Он беспокойно заерзал на седельной подушке, и Рейн недовольно фыркнул, словно ощутил тот же болезненный укол. Когда Сторм наконец справился с этим неожиданным душевным откликом на предложение Горгола, лицо его снова скрылось под бесстрастной маской.

— Ты опаздываешь! — хриплый от пыли голос Бистера резанул не только по ушам, но и по натянутым нервам землянина. — Или этот козел ведет тебя туда, где они их спрятали?

Эта новая колкость снова заставила Сторма задуматься о причинах их взаимной неприязни. Да, он не любил Бистера и это само по себе было достаточно неприятно в его теперешнем положении. Но сейчас он почувствовал необходимость как-то ответить на оскорбление, нанесенное другому. Землянин и не подозревал, что его глаза на этот раз выдали его. А Кол Бистер внимательно наблюдал за ним и замечал любую мелочь.

Колонист опустил платок прикрывавший лицо и сплюнул.

— А может, ты считаешь, что у этих козлов мозгов не хватит придумать такой план и организовать все это?

Сторм внимательно следил за правой рукой колониста. На широком запястье Бистера была надета петля от длинной плетки из дубленой шкуры йорис.

— Мы недосчитались бы многих лошадей, если бы не помощь людей Кротага, — сказал Сторм, беззаботно покачиваясь на своей седельной подушке. Он демонстративно убрал руки подальше от пояса с оружием. Но он чувствовал, что здесь сейчас произойдет, словно всосал это знание прямо из воздуха вместе с пылью.