Мастер - [4]

Ничего необычного, заключил поучительно нищий, что господин Томази в конце концов пал жертвой нечистого. Всякий, кто обещает дьяволу душу в обмен на какую-нибудь временную и тщеславную выгоду, должен понимать, что тот однажды явится за своим. Рано или поздно. Однако у мастера не было причин жаловаться. Ему было дано в течение многих лет наслаждаться славой непревзойденного творца скрипок, хотя, конечно, всем было понятно, что такой талант не может быть от природы.

Вот тогда господин Умбертини впервые почувствовал искушение вмешаться. В отличие от предыдущих эта история была хотя бы отчасти верна. По всей видимости, сам рассказчик и был свидетелем того, что произошло на площади, а вовсе не какой-то его вымышленный, сбежавший приятель. Для человека, пересказывающего чужие слова, он слишком убедительно излагал подробности. Видимо, он просто хотел избежать допроса в полиции. Придуманные же частности были вполне правдоподобны. Без них история не была бы достаточно увлекательна для слушателей. С другой стороны, хотя он того знать и не мог, частности эти имели под собой некоторую основу. Господин Умбертини сдержался и промолчал, кроме всего прочего и потому, чтобыл не готов пускаться в неизбежные обсуждения судьбы мастера, ибо тайна, присутствовавшая здесь, в значительной степени выходила за пределы его понимания.

Он вряд ли бы проговорился о ней, если только какое-то особенное стечение обстоятельств не вынудило бы его сделать это. Проходимцы и бродяги, составлявшие ему компанию в трактире, постепенно стали терять интерес к самоубийству скрипичного мастера, после того как выяснилось, что из его бывшего помощника ничего не вытащить. И сам он привлекал их всё меньше, поскольку обычно проводил время в мрачном молчанки, замкнувшись в себе и сосредоточившись на вине. Собутыльника стали покидать его один за другим, пока он не остался за столом в одиночестве. Единственный, кто обменивался с ним иногда парой слов, был трактирщик.

Однажды дождливым осенним днем господин Умбертини пришел в трактир рано. Там не было еще ни одного посетителя. Господин Умбертини сел за маленький стол с двумя стульями в углу, вблизи очага, и трактирщик без лишних вопросов, только по кивку головы, поставил перед ним три бутылки красного вина и стакан. Он бросил быстрый взгляд на исхудалое, небритое лицо клиента, его запавшие глаза и покрасневший нос, но ничего не сказал. Массивному бородатому хозяину трактира было все равно, как выглядят те, кто заходит в его заведение, лишь бы они платили за то, что заказывают. Не его было дело - предостерегать неумеренных пьяниц, что каждым следующим стаканом они сокращают и без того небольшой кусок жизни, который у них остался. Он, так же молча, забрал несколько монет, которые посетитель положил на стол, спрятал их в глубокий карман штанов под замызганным фартуком и ушел за стойку.

Господин Умбертини уже заканчивал вторую бутылку, когда в трактире появились посетители. Однако совсем не те, каких он привык здесь видеть. Сначала вошел мальчик не старше шести-семи лет. Он прошел к самому большому столу, сел во главе со, достал откуда-то лист бумаги и карандаш и, склонив голову, начал что-то писать мелким почерком. Иногда он брал в руки платок и какое-то время держал его прижатым к носу. За ним появилась особа средних лет, державшая под мышкой груду свернутых свитков. Она уселась возле мальчика, развернула один из свитков и погрузилась в чтение. Ухоженный пожилой господин, присоединившийся к ним вскоре, принес с собой совершенно белую кошку. Он нежно гладил ее, держа на коленях, и что-то шептал ей на ухо. Старушка, вошедшая вслед за ним, на миг застыла на пороге, направив испуганный взгляд сначала на трактирщика, потом на помощника мастера, словно увидела привидения. Резко опустившись на один из еще не занятых стульев, она положила перед собой муфту, рук из которой так и не вынула. Господин, появившийся после нее, был художником. Присоединившись к остальным, он тотчас раскрыл большой альбом, взял кусок угля и занялся каким-то наброском, ловко проводя отрывистые линии. Наконец, последним пришельцем был довольно беспорядочно одетый мужчина со взлохмаченными седыми волосами. Несколько секунд он рылся по карманам, затем нашел там кусок мела и без малейшего стеснения начал что-то писать на деревянной столешнице, стирая то здесь, то там рукавом пиджака с кожаными заплатами на локтях.

Шестеро незнакомцев за большим столом представляли собой крайне необычное зрелище для этого места. Все предыдущие месяцы, которые господин Умбертини провел в трактире, он никогда не видел здесь никого, даже приблизительно похожего на них. Почти столь же невероятным показалось ему и то, что трактирщик совсем не обратил на них внимания. Тот, кто внимательно следил, чтобы ни один посетитель не сидел с пустым стаканом, кто, ничуть не колеблясь, указывал на дверь вознамерившимся посидеть в трактире бесплатно, - сейчас даже не подошел к изысканным гостям, хотя они явно сулили хороший заработок. Вместо этого он направился к столу помощника мастера, махнул по свободному стулу пару раз грязной тряпкой, которую всегда носил с собой, а потом на нее и уселся.