Мастер третьего ранга - [2]

Мастер обреченно вздохнул, при мысли об упертом старике. Тот уже два дня кровь у них пил, со своими выкрутасами. Неугомонный встретился объект. Сладу с ним нет.

Пройдя к мотоциклу, Иван открыл дверцу переноски, затем, чтобы пернатый увалень Фома полетел, поразмялся. Тот в последнее время совсем разленился. Даже охотиться перестал. А зачем? Хозяин и так накормит.

Дверца открылась, и Фома, вылупив на хозяина желтые глазища, склонил голову набок. Но из переноски не сделал ни шагу. Он нахохлился и раскрыл клюв будто бы птенец, мол, давай хозяин, корми скорей.

— Хох, да ты братец вообще обнаглел, — стал бранить питомца Иван, — и так задницу отъел, скоро крылья не поднимут. Дуй, давай, разомнись!

Филин понял, кормить в клетке его не будут, защелкнул клюв и вышел из переноски. Покрутив головой он бесшумно вспорхнул, обдал Ивана ураганным ветром, и вместо того чтобы улететь, сел ему на плечо. Острые крючья когтей заскребли, пытаясь удобней уцепиться за наплечник из нескольких слоев грубой свиной кожи.

— Юрка! Глянь на нашего кабана! Фома наш, больше не орел. Я думал он филин, но кажется мне, это пингвин. А тяжелый, сейчас плечо надломит, — подтрунивал питомца Иван.

Фома «угукнув» повернул свою голову к разводящему костер подмастерью.

— Ай — ай — ай, — наигранно покачал головой парень, щурясь от дыма, — толстый, ленивый. Фома, да на тебя скоро не одна уважающая себя сова смотреть не станет. Глянет, да плюнет, мол, не мужик, а толстый индюк какой-то. Не охотник, не самец, а так, фиг пойми, что с крыльями.

Фома нахохлился, хотел было издать свое «угу», но передумал. Он обиженно отвернулся от парня. Иван, улыбаясь, потрепал перышки у него на животе, и филин ухватил его за палец мощным клювом. Не сильно прищемил и тут же бросил.

— Не дуйся брат. Ты мужик вообще или где? Давай, шуруй на охоту.

Фома согласился «угу», ощутимо шлепнул Ивана по лицу грубыми перьями, снова обдал неслабым порывом ветра, и направился в помрачневший лес, что раскинулся на многочисленных холмах.

— Да и мне собираться пора, — произнес Иван вслед скрывшейся в сумраке птице и стал снимать неудобный, кожаный доспех.

В предстоящем деле он был совсем ни к чему. Тем — более местами доспех уже порядком натер, да растрепался. К тому же жутко пропах потом.

Подобные доспехи носили все, от сборщиков ягод до охотников, от лесорубов до охранников торговых караванов. Все, кто отправлялся в путь, или на промысел, за пределы защищенных стенами городов и поселений.

Пулю, картечь, арбалетный болт и умелый удар ножом, вываренная, вощеная кожа сдержать не могла. Зато отлично защищала от когтей, шипов и клыков большинства средней опасности тварей. Самая дешевая и распространенная, разновидность доспеха давала шанс сохранить в целости свое брюхо, и это уже было достаточно большим шансом на успешное отражение атаки, или хотя — бы удачное бегство. К тому же малый, по сравнению со стальными панцирями, вес, влиял на скорость маневра и подвижность, улучшая мобильность. Но главным залогом успеха кожаных доспехов была их дешевизна и простота изготовления.

Стальной или композитный панцирь стоил золота, а кожаный доспех, пару серебрушек, а то и вовсе горстку медяков.

Доспех отправился в одну из седельных сумок. Натертые, широкие плечи распрямились, и освобожденная от кожаных тисков, грудная клетка, свободно вобрала в себя, холодный, вечерний воздух.

Из темных недр сумок появилась кожаная куртка с наплечником, а следом были извлечены все нужные в предстоящей вылазке предметы.

Первым был старый, покрытый трещинами, местами перемотанный изолентой, пластмассовый фонарь. Затем на затертый до дыр дерматин, старого сиденья, один за другим легли: рассеивающий хлыст, мешочек с измельченной, железной стружкой, покрытый сколами круглый магнит, и наконец, мутная, пластиковая бутылка с круто соленой водой.

Иван с сожалением посмотрел на сложенное, на дне оружие и закрыл сумку, затянув, загрубевший, засаленный ремешок. С оружием к деду идти бесполезно. А сколько бы времени сэкономил, если можно было бы уговорить старика под дулом пушки, или приставив к горлу отточенный клинок.

Ну, ничего, прорвемся.

Не считая наступающей ночи, у Ивана было еще два дня луны, для выполнения контракта на устранение проблемы. Главным было уложиться в лунную неделю, иначе гонорара ему не видать. Да и задержался он в этом месте. Осточертело совсем.

Луна, затмив мусорным ореолом, тусклое мерцание ближайших звезд уверенно взобралась на почерневший небосвод. Зажглись зеленоватые искорки среди свалки валунов, бывших, когда-то домами большого города из металла и бетона. Вяло запели, замерзшие от холодного ночного ветра сверчки.

Поросшие мхом, травой и лесом, угловатые куски бетона, давно перестали напоминать остатки былых построек. Даже остовы мятых машин, что раньше торчали из — под развалин, за века рассыпались в ржавую труху. Ничто больше не напоминало о том, что здесь стоял многоэтажный лес домов крупного города.

Раньше город населяли сотни тысяч людей, а его центр надвое разрезал оживленный автомобильный поток. Теперь же на месте той широкой трассы раскинулась зеленая поляна, которую обступили лесистые холмы, скрывшие собою руины, а ровно в центре, разрушив крепкими корнями, остатки асфальта, вырос огромный дуб.