Мастер проклятий - [37]

— Ты знаешь, куда они складывали тела? — голос мой был так спокоен, что я сам удивился его звучанию. Старик вздрогнул, услышав вопрос.

— Откуда? Хотя найти, думаю, не сложно. Достаточно двигаться на запах.

Я кивнул, и начал подниматься, вызвав приглушенную ругань у бывшего гвардейца. Он как раз бинтовал мне спину. Решив не мешать спутнику, дождался, когда он закончит свое занятие, и только тогда поплелся к выходу. Коридор выглядел так же, как и десять минут назад. Двери распахнуты. Несчастная девчонка так и сидит, сжавшись в клубочек в углу своей тюрьмы, вздрагивая от каждого звука. Только одно отличие — рядом с девчонкой стоит Кера. Теперь, чтобы увидеть ее, не нужно скашивать глаза. И она выглядит не так, как во сне. Тени под глазами почти исчезли, а сами глаза светятся гораздо ярче. Полные губы тоже налились кровью, а руки по локоть черны, будто она окунула их в горячий гудрон. Оперение на крыльях так же выглядит более здоровым. Черные перья блестят в свете ламп, как покрытые металлом.

Почуяв меня, Кера повернула голову.

— Наша сделка закрыта, смертный. Я хочу заключить новую.

— Какую? — без особого интереса спросил я, не обращая внимания на недовольное шипение Мануэля.

— Мне нужна её жизнь.

— Пошла на хрен, — коротко ответил я, и приготовился преодолевать коридор.

— Ты не понимаешь, смертный. Она умрет без меня. Её душу ломали долго и тщательно. Сначала, на ее глазах убили всех, кто ей дорог, а потом долго издевались над её телом. Как только разум вернется к ней, она тут же убьет себя.

— И что? Тебе мало чистых? В таком случае ты действительно ненасытна. Повторяю, иди на хрен.

— Мы нужны друг другу, смертный. Она — мне. Я — ей.

— Твоя специализация — гибель и горе. Чем ты можешь ей помочь? Убить? — мне было тяжело стоять, даже опираясь на косяк, и, к тому же, я все еще помнил, что времени у нас не так много. Но почему — то я продолжал слушать речи Керы.

— Я не буду её убивать, — покачала головой богиня. — Мне нужно ее тело. Старшие никогда не позволяли мне вселяться, хотя сами то и дело развлекались таким образом. Племянничек[27] всегда говорил, что это может нарушить равновесие, хотя сам наплодил сотни детей со смертными дурочками. Теперь запрещать некому. Ты хорошо напитал меня. Тартар мне пока не грозит, но это ненадолго. Рано или поздно я все равно буду там. Эта девочка поможет мне скрыться, и я сама смогу питать себя, не выпрашивая подачки у смертных.

— А что ты дашь ей? — повторил я.

— Ненависть, что же еще. Этот ребенок чист и невинен. Она просто не умеет ненавидеть, и потому слаба. Посмотри на себя — твое тело было бы уже мертво, если бы тебя не питали ненависть и желание отомстить. Я дам ей эти чувства. И еще я дам ей укрытие. Она сможет спрятаться за мной, когда ей будет страшно. Она сможет попросить утешения, когда ей будет больно. Я всегда буду рядом.

Я помолчал немного, обдумывая предложение. Еще несколько часов, я бы отказался от него с негодованием. Позволить поселиться в голове у и так натерпевшейся девчонки воплощению ужаса и горя — так себе идея. Но сейчас… Кера ведь права. Ненависть, лютая ненависть к чистым и их богу — вот, что дает мне силы двигаться, не обращая внимания на боль в теле и душе.

— Ладно, — кивнул я, принимая ее аргументы. — А какая мне выгода от этого договора? И что вообще ты хочешь от меня?

Рубио, поняв, что я начал сдаваться, вполголоса выругался. Однако воспрепятствовать разговору не попытался — похоже, он так же осознавал справедливость слов демона.

— Выгода… — протянула Кера. — Что ж, ты тоже не останешься внакладе. Я ведь останусь богиней, хоть и в смертном теле. И в чем — то я стану даже могущественнее, чем была. Например, я смогу убивать, — произнося это слово, она сладострастно сглотнула, и даже зажмурилась от предвкушения. Ты ведь хочешь отомстить? Что ж, я помогу тебе. Мы станем вместе убивать тех, на кого ты укажешь.

«Да она чокнутая», — внезапно сообразил я. — «Она не просто питается болью и смертью, она еще удовольствие от этого получает! Хотя, будь иначе, было бы странно. И понятно, почему Зевс не позволял ей воплощаться раньше». А богиня между тем продолжала объяснения:

— Я не смогу самостоятельно войти в нее. И она не сможет меня принять, ты ведь видишь, разум покинул ее. Ты проведешь ритуал. Он простой, не бойся. Несколько капель крови, твоей и ее. Соглашайся.

Во взгляде богини причудливым образом переплетались алчность, предвкушение и надежда. Кажется, я собираюсь явить миру садистку — убийцу.

— Ты станешь моей слугой, до самой смерти. Моей или этой девочки. Полное подчинение. Но если я умру раньше, ты должна будешь уйти. И убивать ты будешь только тех, кого я разрешу.

С каждой фразой довольство в глазах богини все больше сменялось ненавистью и возмущением. В какой — то момент мне показалось, что она откажется — напрасно. Похоже, она действительно не надеялась выжить самостоятельно.

— Хорошо, — прошипела богиня. — Но после того, как ты сдохнешь… О, я всласть поиграюсь с твоей душой! Ты будешь молить о пощаде, а я только посмеюсь над твоими стенаниями!

— Это уж на твое усмотрение, — пожал я плечами. — Так что, договор заключен?