Мастер карнавала - [5]

— Георг… — Фабель снова бросил взгляд в конец коридора, туда, где виднелись детские ножки. — Дети…

— Вы знаете, чем я зарабатываю на жизнь, герр Фабель? Я консультант по найму. Это означает, что основную часть своего рабочего времени я сижу в конторе и готовлю людей к тому, чтобы они заполнили собой офисы разных фирм. Это самая бессмысленная растрата жизни, моей жизни. Это то, во что я превратился. Я как белка, крутящаяся в колесе, причем подыскивающая других белок, чтобы те также крутились в своих колесах. Мы поставляем сырье для жерновов крупных корпораций. Вот на что я трачу свою жизнь. Какой в этом смысл? Тридцать с лишним часов в неделю. Я подсчитал: к пенсии я проведу за столом у себя на работе почти сорок тысяч часов. Сорок тысяч! Это безумие! Я всегда старался поступать правильно, герр Фабель. Всегда. Делал то, чего от меня ждали. Играл по правилам. Все остальное — хаос. Вот что мне говорили. Но в этом нет никакого смысла! Неужели вы не понимаете? Сколько всего мне не удалось посмотреть. Сколько мест не смог посетить. — По щекам Айхингера катились слезы. Фабель искренне старался понять, о чем говорил Айхингер и что именно довело его до такого отчаяния. — Это все иллюзия! Мы проживаем смешные никчемные жизни. Живем в коробках. Работаем в коробках. Посвящаем себя бессмысленной работе. А затем… умираем. И все это потому, что мы считаем это нормальным. Мы считаем, что в этом заключается стабильность и порядок. Но однажды я проснулся и увидел мир в его истинном свете. Безумие. В нем нет ничего рационального, реального или достойного. Мир представляет собой хаос! Анархию! Что же, свое дело я сделал. Я перевернул мир с ног на голову. На его собственную голову. Перед вами не я. Вы должны мне поверить, что это не я! Я больше не желаю быть частью всего этого!

— Я не очень вас понимаю, — стараясь сохранять спокойствие, проговорил Фабель и медленно протянул руку. — Дайте мне винтовку, Георг. Вы можете мне все объяснить. Мы поговорим об этом. И все утрясется.

— «Утрясется»? — Айхингер печально улыбнулся. Фабеля удивило, что в этой улыбке была искренняя, хоть и грустная благодарность. Айхингер уже не выглядел таким напряженным. Палец на курке перестал дрожать. — Я рад, что здесь оказались вы, герр Фабель. Я знаю, что когда вы подумаете над моими словами, то все поймете. По крайней мере вы сами делаете что-то нужное. Каждый день вашей жизни наполнен смыслом, и вы это знаете, когда просыпаетесь утром. Вы спасаете людей. Защищаете их. Я рад, что смог объяснить все именно вам. Передайте им, что мне очень жаль.

Выстрел прозвучал довольно глухо — видимо, потому, что дуло упиралось в подбородок Айхингера. Над его головой веером разлетелись брызги крови, частицы мозга и раздробленных костей. Ноги у него подкосились, и тело рухнуло на землю.

Фабель перепрыгнул через него и бросился в гостиную. Туда, где в дверном проеме видел детские ножки.

2

Еда Ансгара была готова.

В скромном доме Ансгара в кёльнском районе Ниппес было на редкость опрятно. Он жил в нем один и никогда не принимал гостей. С ходом времени все его перемещения постепенно свелись лишь к преодолению расстояния между домом и работой. Он часто ловил себя на том, что его жизнь напоминает большой сельский дом, где жилыми являлись только несколько комнат, содержавшихся в идеальном порядке, а остальные просто запирались до лучших времен, и в эти запыленные потемки, как Ансгар был уверен, лучше даже не заглядывать.

Памятуя о кулинарных пристрастиях Ансгара, его кухня была на удивление миниатюрной, но, что вполне естественно, прекрасно оборудованной. Она сверкала чистотой и была залита светом, льющимся из большого окна, выходившего на маленький садик и глухую стену соседского дома.

Тренькнул звонок таймера духовки. Мясо было готово.

Как ни странно, но дома Ансгар предпочитал готовить незатейливые блюда. Самые простые, но позволявшие по достоинству оценить текстуру и истинный вкус мяса. Как и обычно, он рассчитал время буквально по секундам. Оставалось дождаться, когда на медленном огне конфорки спаржа дойдет до идеальной кондиции. Он достал из холодильника небольшую емкость с яблочным соусом: когда будут готовы мясо и спаржа, соус успеет чуть нагреться и достигнет надлежащей температуры. Он налил в бокал полбутылки пива «Гаффель» с идеальным соотношением жидкости и пены. Ансгар вытащил из духовки металлический поддон и освободил из кокона кусок мяса, завернутый в алюминиевую фольгу. Наклонившись, он с удовольствием втянул тонкий аромат закутанного в чабрец нежного мяса, и на мгновение его очки запотели. Он положил мясо на тарелку, украсил блюдо веточками свежего чабреца и яблочным соусом. Слив спаржу, он аккуратно положил ее на тарелку рядом с мясом.

Ансгар сделал глоток пива и полюбовался внешним видом блюда. Когда первый кусочек мяса начал таять во рту, его мысли вернулись к девушке у них на работе. То была украинка по имени Екатерина, суетившаяся вместе с ним на кухне ресторана. Он нахмурился и постарался прогнать эти мысли из головы. Но едва его зубы снова погрузились в нежную мышечную ткань мяса, как грезы о девушке пробудились с новой силой. Молодая светлая кожа упруго облегала чувственные формы ее тела. Даже зимой на кухне было всегда жарко и влажно от поднимающихся паров над горящими конфорками и духовками. На светлой коже Екатерины появлялся румянец и проступал пот, будто она сама была блюдом, приготовляемым на медленном огне. Продолжая трапезу, Ансгар думал о ее ягодицах. О ее грудях. О венчающих их сосках. О ее губах. Особенно его волновал ее рот. Продолжая есть, он нахмурился, почувствовав возбуждение в паху и ощутив, как от пробудившегося желания натянулась ткань брюк. Стараясь совладать с ним, он сделал еще несколько глотков пива. Отведал немного спаржи и переставил графинчик с маслом. Еще кусочек мяса. Однако возбуждение только нарастало. Он почувствовал, как над верхней губой выступила испарина, и представил ее светлую кожу в сочетании с черными футболками. Они весьма эффектно подчеркивали достоинства этой грудастой особы. Ну а еще были губы…