Мастер карнавала - [102]

— Сэндоу. Андреа Сэндоу.

Они вошли в кафе, и при виде одной из официанток Фабель улыбнулся. Ее точно можно было назвать амазонкой. Сначала Фабель даже решил, что это переодетый мужчина. На обнаженных руках и под тканью футболки вздувались накачанные мышцы, а обильно нанесенная косметика и платиновый цвет волос были такими же неестественными, как и бронзовый средиземноморский загар. Он даже засомневался, а могла бы она в принципе вписаться в концепцию красоты женского тела, разработанную знатоком своего дела по имени Лессинг.

— Извините, — обратился Фабель к этой официантке. — Мне нужна Андреа Сэндоу… Это кафе, кажется, принадлежит ей?

— Это я и есть. — Амазонка выпрямилась в полный рост и смерила Фабеля холодным взглядом голубых глаз. — Чем могу помочь?

Фабель опешил. Он представлял себе нынешнюю Веру Райнарц похожей на те фотографии, что он видел: хорошенькой девушкой. Он помнил, какой застенчивой и стеснявшейся фотографироваться студенткой она была.

— Фрау Сэндоу, — вмешалась Тансу. — Вы можете подтвердить, что раньше ваше имя было Вера Райнарц?

Подведенные глаза на лице, лишенном женственности, сузились в щелки.

— Что все это значит?

Фабель огляделся. В кафе, кроме них, было еще с десяток посетителей, сидевших за разными столиками.

— Послушайте, мы из полиции… мы можем где-нибудь поговорить без свидетелей?

— Ты не подменишь меня на минутку, Бритта? — крикнула Андреа и повернулась к трем детективам: — Мы можем поговорить на кухне.

— Позволю себе заметить, фрау Сэндоу, вы очень сильно изменились, — сказал Фабель. На кухне он отошел в сторону, освобождая место для Тансу и Шольца. Андреа Сэндоу, как теперь звали Веру Райнарц, была ниже Фабеля и даже Тансу, но благодаря своей физической форме заметно выделялась среди них на тесной кухне. — Я бы ни за что не узнал вас по старым фотографиям.

Андреа хмыкнула:

— Это было не изменением, а перевоплощением. Полным и необратимым. Так что вы хотели?

— Мы хотели поговорить с вами о человеке, напавшем на вас, — сказала Тансу. — Я знаю, что это было очень давно, но мы считаем, что он не остановился.

— Конечно, не остановился. — Еще одна высокомерная улыбка, сжавшая широкую и сильную челюсть; на щеках образовались глубокие ямочки. — Я знаю, почему вы хотите поговорить со мной. Я ждала вас. Речь идет об убийствах, верно? В последние два «бабьих» четверга?

— Вы думаете, это тот же самый человек? — спросила Тансу.

— Я знаю, что это тот же самый человек. И вы тоже. Поэтому вы и пришли.

— Тогда почему вы не пришли сами? — спросил Фабель. — Раз так уверены, что это он?

— А зачем? Вам все равно не удастся его поймать. Никогда.

— А почему вы изменили имя? — спросил он.

Андреа пристально посмотрела на Фабеля. Так могли смотреть только мужчины.

— Какое вам до этого дело?

— Я просто подумал, что это была реакция на случившееся. А если так, то почему вы остались в Кёльне? Вы же сами не из этих краев. Ваши родители живут во Франкфурте, верно?

— Надеюсь, вы не сказали им, где я живу? — На лице Андреа неожиданно появилась злость.

— Нет-нет… — заверила Тансу успокаивающим тоном. — Мы не стали бы — и не можем — разглашать такую информацию без вашего согласия. — Тансу бросила взгляд на Фабеля, и он понял почему. По непонятной причине между ним и Андреа возникла антипатия. Взаимная враждебность. Он еще мог понять, что ей не нравилось вторжение полиции в ту новую жизнь, которую она себе организовала, но почему он сам чувствовал враждебность по отношению к ней, являлось для него полной загадкой.

— Когда вы занялись бодибилдингом? — спросил он.

— После нападения. Мне надо было пройти большой курс физиотерапии. Мне нужно было набраться сил, и занятия включали работу с тяжестями. Тогда мне и пришла в голову эта мысль. Переделать себя. Создать себя заново.

— Но с вами и так было все в порядке, — сказала Тансу. — Вы просто оказались жертвой. Вы вините себя за случившееся?

— Нет! — с вызовом ответила Андреа. — Я знаю, что вся вина лежит на том ублюдке. Но хорошенькая малышка Вера Райнарц была слишком мягкой и слабой, слишком податливой. Всего боялась. Может, поэтому он и выбрал ее. Потому что она выглядела как жертва.

— Но ваша карьера в медицине… — не унималась Тансу. — Я читала, что вы подавали очень большие надежды. Вы могли преуспеть в медицине.

— Есть немало других областей, где можно преуспеть, — ответила Андреа. — Это все было частью прошлого. Веры Райнарц. А теперь я преуспеваю в чем-то другом. Я начала заниматься бодибилдингом в двухтысячном году. Я имею в виду — заниматься серьезно. Я стала настоящей профессионалкой. Не только по самому виду спорта и упражнениям, но и по его истории и философии. Вы знаете, что отцом современного бодибилдинга является немец, Юджин Сэндоу? Он начал карьеру как цирковой атлет, а закончил тем, что разработал стандарты для всего бодибилдинга. Он провел первый в мире конкурс красоты атлетического сложения и был на нем судьей. А другим судьей был Артур Конан Дойл — английский писатель, придумавший Шерлока Холмса.

— Сэндоу… — повторил Фабель. — И вы взяли его имя… Но почему?

— Я должна была стать кем-то другим. Поэтому я и стала культуристкой, герр Фабель. Как я уже говорила — полное перевоплощение. И для нового тела мне требовалось новое имя.