Массмедиа с древнейших времен и до наших дней - [18]

В дальнейшем Уильям Питри заинтересовался историей египетских пирамид. Этот интерес был вызван не только работой в Британском музее, но и сочинением Пьяцци Смита «Наше наследие в Великой пирамиде». Смит утверждал, что раз, в соответствии со Священным Писанием, наш мир создан в 4004 году, египтяне просто не имели возможности набраться необходимого опыта, чтобы возвести пирамиды в третьем тысячелетии до Рождества Христова. Смит считал, что пирамиды – творение Божественных сил, и подкреплял свое суждение, в частности, доказательством, что отношение удвоенного основания пирамиды к ее высоте равно священному числу «пи» (3,14). Питри начал переписываться со Смитом и даже написал несколько научных статей в поддержку его гипотезы.

В скором времени Уильям Питри все-таки усомнился в правоте Смита и, чтобы узнать правду о пирамидах, в 1880 году приехал в Александрию. Питри посвятил египтологии много лет и стал одним из выдающихся египтологов.

Попутно Питри проводил археологические исследования в Леванте и на Среднем Востоке, а в феврале 1905 года он вместе с женой приехал в Серабит-эль-Хадим, город, расположенный, как мы уже дважды упоминали, на западе Синайского полуострова. Там до него всего полвека назад некими англичанами еще эксплуатировались старые бирюзовые рудники. В Серабит-эль-Хадиме Уильям Питри сделал свое наиболее значительное открытие.

В рудниках он нашел большое количество названий и записей, вырезанных на камне. Большинство обнаруженных записей относилось примерно к 1500 году до нашей эры и было выполнено иероглифическим и иератическим письмом, по всей вероятности, египетскими надсмотрщиками, следившими за иноземными рабочими-семитами.

А вот жене Уильяма Анне удалось найти более примитивные, но, с научной точки зрения, более интересные записи. При изучении этих записей оказалось, что в них использовано всего около тридцати символов, в то время как в иероглифическом и иератическом письме использовалось около тысячи символов. К тому же своим начертанием эти символы не походили ни на иероглифическое, ни на иератическое письмо. В найденных Анной записях обнаружилась и другая особенность: их текст был написан слева направо, а не справа налево, что характерно для иероглифического и иератического письма, да и для более поздних – финикийского и еврейского.

Изучив эти записи, Уильям Питри датировал их 1400 годом до нашей эры и сделал вывод, что в них использован алфавит, опередивший примерно на пятьсот лет появление самого раннего из доселе известных – финикийского. Питри был египтологом, не обладал широкими лингвистическими познаниями и потому своему открытию не придал существенного значения. Хотя он и сделал правильный вывод, определив, что обнаруженный алфавит намного старше финикийского, он не понял, что открыл самый первый алфавит в истории человечества. Семью годами позднее Уильям Питри написал труд «Возникновение алфавита», в котором рассказывал, что жителям Северной Сирии каким-то образом удалось собрать различные символы, употреблявшиеся в письме обитателями Леванта, и сконструировать из этих символов алфавит. Однако в своем труде Уильям Питри даже не упомянул об открытии, сделанном в Серабит-эль-Хадиме. Это Алан Гардинер, другой египтолог, установил, что Питри открыл самый ранний алфавит в истории человечества.

Лингвистам давно известно о том, что латинский шрифт, ныне повсеместно применяющийся на Западе, заимствован из греческого письма, которое, равно как и еврейское, произошло от финикийского алфавита[14].

Родство перечисленных шрифтов представляется несомненным: слово «алфавит» произошло от названий альфы и беты, двух первых букв финикийского, еврейского, греческого и латинского шрифтов. Кроме того, представление звуков, именование букв и их алфавитный порядок во всех этих шрифтах приблизительно одинаковы. По этой причине оказывается возможным озвучить «мертвый» язык, если он сопровождается алфавитным письмом[15].

Все упомянутые алфавиты содержат от 22 до 30 букв и приблизительно одинаковые фонемы – самостоятельные звуки человеческой речи. Гардинер первым пришел к мысли о том, что в Серабит-эль-Хадиме Питри открыл самый ранний в истории человечества алфавит. Гардинер назвал его «протосемитическим».

В конце жизни Уильям Питри, видимо, вспомнив о своих эксцентричных предках, совершил своеобразный поступок. Когда в 1942 году в Иерусалиме он заболел малярией и почувствовал приближение последнего часа, то попросил врачей передать его голову в Королевский хирургический колледж для научных исследований. Врачи, понимая всю важность открытий Питри и надеясь, что изучение его мозга поможет медицинской науке постичь природу разума гения, согласились. Однако военное время помешало отправить мозговой череп[16] Питри в Британию, и только в 1945 году пожелание знаменитого египтолога было исполнено. Но в Королевском хирургическом обществе череп Питри, по нерадивости, засунули на дальнюю полку, обнаружили только в семидесятые годы, но к тому времени изучение мозга великих людей стало считаться напрасным делом.

На основании археологических и лингвистических данных многие исследователи считают, что образованию протосемитического алфавита, открытого Питри в Серабит-эль-Хадиме, способствовало иератическое или иероглифическое письмо. Точное место происхождения протосемитического алфавита ученые не выяснят никогда, и поэтому приходится удовлетворяться предположением, что алфавит этот составили семиты, трудившиеся на египетских рудниках на западе Синайского полуострова. Однако на самом ли деле первый в истории человечества алфавит появился именно там? Уже после того как Питри занимался своими исследованиями в Серабит-эль-Хадиме, другие археологи обнаружили в нескольких местах Палестины примитивные надписи, похоже, выполненные на основе алфавита, который, возможно, на одно-два столетия старше выявленного Уильямом Питри. А сравнительно недавно американские исследователи нашли протосемитические надписи в Вади-эль-Холе на Ниле, в сотнях миль южнее Серабит-эль-Хадима. Американцы предположили, что изобрести алфавит могли египтяне, чтобы облегчить себе общение с рабами-семитами.