Массмедиа с древнейших времен и до наших дней - [11]

Когда Роулинсон впервые приехал в Бехистун, он не знал, что в конце восемнадцатого и начале девятнадцатого столетия два немца – исследователь Карстен Нибур и знаток классических языков Георг Фридрих Гротефенд – уже попытались расшифровать несколько обнаруженных в Персеполе коротких записей, сделанных с помощью клинописи, но сильно не преуспели – для расшифровки необходим достаточно длинный текст.

А вот Роулинсону поистине повезло. Каждая из панелей древнего монумента содержала более тысячи строк, причем это были версии одного и того же текста – на аккадском, эламском и древнеперсидском языках. В тридцатых годах девятнадцатого столетия Роулинсон приступил к штурму скалы, причем на первых порах обходился без страховки и ассистента. По словам его брата Джорджа, «Генри постоянно рисковал жизнью; к счастью, он был опытным альпинистом». В связи с тем, что панели с надписями были отделены друг от друга приличным расстоянием, Роулинсону приходилось подниматься к каждой из них – разумеется, по нескольку раз.

Как ныне известно, письмо может быть изложено буквами, слогами или словами, а также их комбинацией. Изучая древнееврейский текст, Роулинсон проницательно уловил, что в нем всего тридцать шесть разных символов, и на этом основании пришел к выводу, что это – не логографическое и не слоговое письмо, а алфавитное. Далее он заметил, что три группы символов часто повторяются в тексте, и справедливо решил, что это – имена трех персидских царей: Гистаспа, Ксеркса и Дария. Фонетическое звучание данных имен Роулинсону было известно из трудов Геродота, и, руководствуясь этим, Роулинсон определил звучание двенадцати символов, а позже добился сходного успеха еще с шестью символами.

Проделанная Роулинсоном работа продемонстрировала, что интеллектуальным открытиям нередко способствуют своеобразные качества и возможности человека. Сомнительно, чтобы кто-либо без альпинистского опыта смог бы решить задачу, с которой справился Роулинсон, ведь тому пришлось много раз совершить восхождение на скалу.

В 1838 году Роулинсон послал отчет о проделанной работе в находившуюся в Лондоне штаб-квартиру Королевского азиатского общества Великобритании и Ирландии. Отчет произвел сенсацию, и никому не известный ученый, не имевший наград и званий, стал действительным членом этого общества. Вскоре к Роулинсону присоединились европейские ассирологи, и с их помощью он закончил расшифровку древнеперсидского письма.

Палеография в круг интересов Ост-Индской компании не входила, и Роулинсону пришлось побывать во многих районах Азии, но, когда предоставлялась возможность, он возвращался в Месопотамию для продолжения поисков древних записей, а однажды даже принял участие в раскопках Ниневии, столицы Ассирии. Роулинсон интуитивно сознавал, что переписанные им древние записи на скале являются «месопотамским Розеттским камнем», и, придавая своей работе такую значимость, в дальнейшем расшифровал двести сорок шесть клинописных символов аккадского языка и заложил тем самым основу для плодотворной работы своих преемников-ассирологов.

Работы Роулинсона частично подтвердили пиктографическую гипотезу Уорбертона: самое раннее месопотамское и египетское письмо содержали множество пиктограмм (картинок, имеющих смысловое значение) и не менее большое количество логограмм (картинок с более абстрактным значением), которые, вероятно, явились следствием упрощения пиктограмм. Однако гораздо важнее, что Шампольон и Роулинсон установили: основа обеих систем письма является в значительной степени силлабической, с использованием большого числа одинаковых символов (даже если они выглядят как пиктограммы), каждый из которых обозначает свой слог для составления слов.

Шампольон и Роулинсон оставили прекрасное лингвистическое наследие продолжателям своего дела, в том числе археологам, изучающим оригиналы письма Южной Месопотамии и Египта. При раскопках Урука, центра шумерской цивилизации, археологи обнаружили останки древнего города, о чем свидетельствовали фрагменты строений и найденные посуда и утварь. Археологи датировали эти находки примерно 3500 годом до нашей эры. Но самые примечательные находки (с палеографической точки зрения) были обнаружены в слое, который археологи отнесли примерно к 3100 году до нашей эры. В этом слое нашли около пяти тысяч глиняных табличек с символами, возможно, первыми образцами письма.

Письмо действительно могло зародиться в Уруке. По свидетельству археологов, это был большой город. Его крепостные стены обрамляли территорию более чем в две квадратные мили, а большая часть населения проживала за пределами этих стен. Пожалуй, Урук был самым большим городом в мире в течение трех тысяч лет. Афины при жизни Перикла занимали площадь в одну квадратную милю, а Иерусалим при Ироде I – меньше половины квадратной мили. И только Рим в первом столетии, когда город стал столицей огромной империи, обнимал пять квадратных миль.

В Месопотамии найдено большое количество артефактов Древнего мира, что достаточно необычно. Но это явление объяснимо: сохранению артефактов способствовало благоприятное сочетание состава тамошней почвы и климата. Пожалуй, можно добавить, что ученым также сопутствовала удача. В других частях мира разрушительное действие времени не пощадило записей, выполненных на дереве, ткани, папирусе и пергаменте. Даже в Египте, с его сухим и жарким климатом, сохранилось незначительное количество письменных артефактов. (Одна из старейших записей на папирусе – известная как папирус Присса – относится к двенадцатой династии Среднего царства, примерно к 2000 году до нашей эры. Папирус – материал для письма – изготавливался из склеенных полосок, вырезанных из листов папируса, водного растения, произрастающего в болотистой местности, в частности, в дельте Нила. Пергамент, вошедший в употребление во втором веке до нашей эры, – особым образом обработанная кожа овец и коз. Тонкий пергамент изготавливался из кожи молодых или мертворожденных животных).