Масоны: Рожденные в крови - [39]

Далее в поле зрения Филиппа попал человек, который скоро станет главным действующим лицом в ужасающей драме рыцарей-тамплиеров, — архиепископ Бордоский Бернар де Гот. В отношениях между де Готом и Филиппом ничего дружеского не было, больше того — они недолюбливали друг друга. Не было у них согласия и относительно путей разрешения напряженности между Церковью и Францией: де Гот был стойким приверженцем Бонифация и противником Филиппа. Точку соприкосновения они нашли в том, что Филипп хотел иметь управляемого папу, а де Гот больше всего на свете хотел стать папой римским. И они заключили сделку.

Архиепископ просто сгорал от желания любой ценой добиться почестей, богатства и власти, какими обладает наместник Христа на земле. А кого изберут на этот высший церковный пост после длившихся год переговоров, споров, интриг, затеянных кардиналами, зависело теперь только от воли Филиппа. Среди князей Церкви сложились три фракции. Помимо фракций Орсини и Колонна, восстановивших свое влияние и положение, теперь появилась еще сильная фракция французских кардиналов. Для выхода из тупика было предложено искать преемника вне круга кардиналов, и французам удалось убедить конклав святых отцов поступить следующим образом: итальянская сторона предлагает трех кандидатов, а французские кардиналы в течение сорока дней должны избрать из них папу.

Архиепископ Бордоский совершенно точно попадал в список трех претендентов по причине своей давней неприязни к Филиппу и дружбы с Бонифацием. Он не был вассалом Филиппа, потому что Бордо в те времена принадлежал Англии. Держа в руках этот список, Филипп сразу понял, что теперь у него есть свой человек: Бернара де Гота не остановит прежняя вражда, он легко забудет все прошлые разногласия ради пурпурной мантии папы римского. Все французские кардиналы были послушны воле своего короля, и Филипп мог спокойно указать им, кого следует назначить верховным понтификом.

Оставалось только договориться с самим де Готом. Требовалось от него немало. Филипп сохранил верность роду Колонна за их поддержку и потребовал восстановить в сане их двух кардиналов. Всех противников Бонифация, наказанных отлучением от Церкви и порицанием, надлежало полностью простить. Буллы Бонифация должны быть уничтожены, а сам папа официально заклеймен. Филипп получал право ввести на пять лет 10-процентный налог с общего дохода французского духовенства. (Существовали также слухи и о тайном соглашении относительно преследования тамплиеров.) Архиепископ со всем согласился и торжественно поклялся соблюсти все оговоренные условия. Впрочем, об истинном характере взаимоотношений этих людей говорит тот факт, что Филипп не поверил клятве де Гота и потребовал, чтобы он передал ему в качестве заложников своих братьев и двух племянников для гарантии выполнения условий. 14 ноября 1305 г. Филипп исполнил обещание, и Бернар де Гот был единогласно избран папой под именем Климента V.

С его правлением связано так называемое «Авиньонское пленение пап», начавшееся назначением двадцати четырех новых кардиналов, из которых двадцать три были французами. Несколько кардиналов являлись родственниками нового паны. При этом решающую роль в назначениях играл король Филипп. При всех своих неуемных амбициях, Климент был человеком трусливым. Следуя из Бордо в Италию, он постоянно чувствовал за собой глаз Филиппа, не отпускавший его ни на шаг. Он кочевал по югу Франции, якобы держа путь на Рим, но так туда ни разу и не доехал. Вместо Рима он избрал своей резиденцией город Авиньон. Тогда этот город входил в графство Прованс, владела которым Иоанна Неаполитанская. Она нуждалась в деньгах и продала папе Авиньон за восемь тысяч золотых флоринов. Там были возведены дворец и крепость, ставшие резиденцией пап на целые семьдесят пять лет. За все это время только один папа и единственный раз побывал в «папском» Риме.

Климент выполнил большинство обещаний, оговоренных в сделке с Филиппом, но упорно уклонялся от осуждения своего друга Бонифация VIII, за что Филипп его нещадно бранил и грозил покарать.

Возродившийся род Колонна стал сильнее, чем был ранее. Ему вернули все земельные владения, а римский суд постановил, чтобы Орсини и другие сподвижники Бонифация VIII выплатили Колонна сто тысяч золотых луидоров компенсации.

Монархи постоянно нуждались в деньгах и с завистью и досадой смотрели, как у них из-под носа в Рим идет нескончаемый поток денег и ценностей. Иногда, впрочем, очень редко и с особого разрешения, им дозволялось зачерпнуть из этого потока малую толику налогов. В пределах светских государств Европы Церковь не только владела 30 процентами земельных угодий, но у нее были собственные (церковные) суды и тюрьмы.

В то время, когда папа находился в Авиньоне под строгим, так сказать, наблюдением французского короля, вопрос о главенстве власти для Церкви на какое-то время потерял актуальность и все свое внимание Церковь направила на приобретение богатств, собственное великолепие и возвеличивание. Золотом украшалась мебель, золотом расшивались одеяния, ливреи сотен слуг и все атрибуты богослужения. Первым и главным были только деньги; все продавалось и покупалось. Доход Католической церкви был стопроцентным, потому что продаже подлежали нематериальные вещи. Товаром были индульгенции, отпущение грехов, привилегии. Климент V придумал «аннаты» — исчисляемую в процентах пошлину (которая порой доходила до 100 процентов) за первый год дохода священника от своего прихода. При такой системе назначения и распределения церковных должностей от епископа и до самого скромного священника, когда учету подлежал каждый заработанный или сэкономленный грош, самое низшее духовенство оказалось в нищете.