Масоны. Как вольные каменщики сформировали современный мир - [23]

Итак, укрепление социальных связей при распитии горячительных напитков было важной частью жизни братства. Так оно остается и по сей день. Однако не стоит думать, что заседания лож заканчивались обычными попойками. На этих заседаниях («праздничных столах», как их называли сами масоны) тоже действовали особые правила. Все по очереди прислуживали другим братьям за столом. Пелись особые песни, произносились особые тосты. В XVIII веке обычно пили по порядку: сначала за короля, потом за искусство, за Мастера, за Великого мастера, за подмастерьев, за учеников… Такая организация «праздничных столов» очень сплачивала братьев.

Неудивительно, что многие ранние масонские ложи назывались в честь таверн и постоялых дворов, в которых проводились собрания. Но дело не только в любви к прохладному элю. Уже в начале XVIII века питейные заведения были центрами общественной жизни. И в этом смысле масоны от последних тенденций также не отставали.

Еще в конце XVII века количество и качество пабов в Англии резко выросло — особенно в городах. Частью этой же моды стала переделка таверн в кофейни: на момент основания Великой ложи в Лондоне их было уже около двух тысяч! Эти заведения, которые стали для людей одновременно личным и общественным пространством, отвечали требованиям времени. Города росли, и людям было необходимо специальное пространство для общения. Жизнь метрополии становилась привольнее, быстрее, разнообразнее. Журналисты и политики, торговцы и законники — все собирались в пивных и кофейнях, чтобы обсудить последние новости и обзавестись новыми знакомствами.

В питейных заведениях досуг был весьма разнообразным: устраивались петушиные бои, концерты, демонстрировался волшебный фонарь, читались научные лекции. Но главным увлечением завсегдатаев пабов было создание всякого рода обществ и клубов. Гости столицы дивились количеству «клубов и обществ, созданных для углубления знаний и увеселения».

Чем бы вы ни интересовались — историей или садоводством, азартными играми или политическими дискуссиями, медициной или спортом, — в Лондоне непременно нашелся бы клуб для вас. И такая страсть к объединениям конечно же высмеивалась. В 1756 году вышла пародийная мистификация Неда Уорда «Полный и юмористический доклад о всех замечательных клубах и обществах Лондона и Вестминстера» (A Compleat and Humorous Account of All the Remarkable Clubs and Societies in the Cities of London and Westminster). В ней рассказывалось о таких вымышленных обществах, как Клуб безносых (куда входили жертвы сифилиса), Йоркширский клуб (в нем все вели себя так же, как участники комедийной группы «Монти Пайтон» в скетче «Четыре йоркширца») и Клуб бздунов, члены которого встречались еженедельно в заведении Криплгейт для «отравления окрестного воздуха своими мерзкими стрекотаниями».

Но были и настоящие клубы, созданные с целью розыгрыша, а также клубы с чудными названиями и малопонятными задачами: Сиреневое общество, Потентис-игнитарианцы, Братство Уокат… А иные клубы были очень престижны. Так, Лондонское королевское общество, основанное в 1660 году под названием «Колледж содействия физико-математическим экспериментальным наукам», стало колыбелью современной научной методологии. Очень влиятельны были некоторые политические клубы. Целый ряд обществ отличался экзотическими ритуалами инициации и заявлениями об обладании эзотерическим знанием. Но франкмасоны были, пожалуй, самым ярким примером.

Масонство соответствовало духу времени. Мириады клубов по всей стране, независимых от политической повестки правительства, были ярким свидетельством того, что английское общество было самым свободным в Европе. Была в стране и шумная и при этом свободная пресса. Издательства, газеты, кофейни и пивные Лондона были лабораториями политических исследований. Как и масонские ложи. При этом масоны вовсе не обязательно были сторонниками той или иной политической линии, а собрания не были аренами для дебатов. Как мы уже убедились, на всякое политиканство смотрели неодобрительно. Однако масонская жизнь очень хорошо готовила к политической карьере. Необходимость знать и соблюдать множество правил закаляла людей для службы в государственных структурах. Развивались осмотрительность, ораторские навыки, способность разбираться в уставах и сводах правил, умение наставлять менее опытных братьев. Всему, что нужно было знать и уметь в мире большой политики, человек мог научиться в масонской ложе. К тому же братья-каменщики, даром что их число от общей численности населения было ничтожно, приучались позиционировать себя как носителей общечеловеческих ценностей. Вспомним хотя бы Кустоса. Записи допросов показывают, насколько он умел владеть собой, насколько был красноречив — всему этому он явно научился в ложе. А рассказ о пережитых страданиях — пример умелого политического жонглирования идеями общечеловеческих ценностей.

Масоны в изумлении

Попробуем ответить на вопрос, почему вольные каменщики с самого начала не брали в свои ряды женщин.

Действительно, этот принцип не слишком увязывается с провозглашаемыми братством идеями терпимости и эгалитаризма. Впервые о запрете на принятие женщин открыто говорится в «Конституциях» 1723 года: «Люди, принимаемые в члены ложи, должны быть добродетельными и честными, свободнорожденными, зрелого и разумного возраста; они не могут быть данниками и ленниками,