Масонские биографии - [112]
Весной 1933 г. партийные власти в Мюнхене приняли решение считать всех бывших масонов «неблагонадежными», невзирая на все протесты заинтересованных лиц и попытки доказать обратное. Великие мастера же, с другой стороны, явно предполагали, что коль скоро нацистские власти прямо не объявляют их организации запрещенными, будущее «христианских орденов», по крайней мере, на время обеспечено и они в относительной безопасности. Вряд ли стоит их обвинять в неспособности заподозрить на столь раннем этапе истории Третьего Рейха, что нацистская партия является параллельным правительством, и его полномочия все возрастают, а все разраставшийся и неэффективный партийный бюрократический аппарат все более подменял собой аппарат правительственных чиновников.
Ввиду этого недопонимания трое великих мастеров решили просить справедливости у самого Фюрера. Они разработали и обсудили проект обращения, но подполковник фон Хееринген (Земельная Ложа) так и не согласился его подписать. Он считал, что сидеть тихо – лучшая политика для всех них в этот исторический период и что пока правительство Рейха не делает ничего плохого их орденам, лучшего и желать не приходится. Также он думал, что если дела пойдут плохо, министр внутренних дел Фрик все равно не пойдет против воли партии. Бордес и Файсткорн настаивали на необходимости просить Фюрера о покровительстве. Был составлен и отправлен в верхи еще один многостраничный документ. Здесь будет достаточно привести краткую выдержку из него: «Вместе со всем народом Германии мы многое выстрадали под гнетом „лжи о вине за войну“, возложенной на нас Версальским договором. Братья Немецких Христианских Орденов боролись с этой клеветой. Теперь же нам приходится жить с тем, что та самая Партия, чьи цели мы разделяем, отказывает нам на всю оставшуюся жизнь в праве занять место в строю добрых немцев и лишает нас возможности доказать ей, что она несправедлива в своих подозрениях».
Великие мастера недалеко ушли от истины, заверяя власти 21 июня в том, что «величайшая опасность для нас не в том, что режим запретит нас, но в том, что Партия уничтожит нас, поскольку если наши члены не имеют возможности вступить в Партию, они станут покидать Орден». Не получая права вступить в Партию, многие бывшие масоны Старопрусских послушаний теперь искали приема во вспомогательные околопартийные организации. Иногда им это удавалось, иногда и здесь к ним возникали вопросы. В любом случае, всем было ясно, что положение их – очень шаткое.
Недели шли за неделями, а на письмо великих мастеров Фюреру ответа все не было. 8 августа Бордес известил ложи своего послушания, что за последнее время происходили «незаконные вторжения в помещения наших Орденсгрупп и жестокие нападения на наших членов, даже угрозы физического насилия». Он снова попросил о покровительстве прусское Министерство внутренних дел, но нападки и нападения продолжились. 4 августа он отправил Фюреру телеграмму с просьбой вмешаться как можно скорее. Другую телеграмму он послал президенту Гинденбургу. Ответов на эти телеграммы история для нас не сохранила.
К концу августа в газетных заметках начали появляться отчеты вроде того, где говорилось, что бывшая ложа «Иоанн к Черному Орлу» (Johannes zum Schwarzen Adler) в Ландсберге-на-Варте своим единогласным решением передала помещение своего храма местному подразделению СА. 11 сентября Бордес разослал циркулярное письмо, в котором это сообщение объявлялось ложью и говорилось, что штурмовики с использованием угроз самовластно захватили помещение ложи. Великий мастер предупреждал другие орденсгруппы о грядущих новых попытках захвата их собственности.
Двое великих мастеров 16 октября 1933 г. составили рапорт, в котором, в частности, говорится, что Государственная тайная полиция (Гестапо) в составе не менее чем двадцати чиновников провела в Кенигсберге шесть дней за изучением всех документов, включая еще невскрытую почту, в помещениях ложи «Мертвая голова и Феникс» (Totenkopf und Phoenix) Земельной Ложи.
Через две недели Бордес писал, что пытался попасть на прием к Гитлеру, но ему отказали. Нельзя оказалось и передать ему какие-либо письма или документы.
В январе 1934 г., через год после прихода нацистов к власти, три немецких христианских ордена еще подавали признаки жизни. Но несмотря на все попытки уверить правительство в своей лояльности национал-социалистскому режиму и его идеологии, с их существованием определенно перестали мириться. Если они и не подвергались особым преследованиям, это было не потому, что об их масонском происхождении забыли, а потому, что ни партии, ни правительству до них не особенно было дело. Орденам было негласно дозволено жить, но безопасности они больше не ощущали.
Численность их продолжала падать, а количество лож, принимавших решение о самороспуске, – расти. В Германии юридический статус и права обществ и братств гораздо четче очерчены и определены, чем в Англии. Ложи не были автономны, но юридически и конституционно принадлежали властям своих великих лож. Их положение радикально изменилось 4 января 1934 г., когда Вильгельм Грауерт. Госсекретарь прусского Министерства внутренних дел, подписал указ, дававший право местным ложам действовать самостоятельно и автономно, если они желали самораспуститься. Этот указ еще более ослабил и так шаткое положение немецких послушаний.
