- Я устал, но не ослеп! - огрызнулся небритый.
- Успокойтесь! - призвал второй "индеец". - Они здесь уже второй раз появляются. Значит, можно сторожить это место, пока не поймаем хотя бы одного.
Как ни странно, но слово "поймаем", прозвучавшее явно по отношению к гиенам-"телохранителям", бальзамом легло мне на сердце. Захотелось немедленно спрыгнуть с перил и подойти к ним, спросить о странной женщине. Но... Не доверяю я незнакомцам. Да и к чужим людям вот так просто подойти - для меня проблемы страшней нет. Меня даже передёрнуло, как представила, что иду к этим странным людям, смотрю в чёрные глаза высоких мужчин-"индейцев". А тот, обычный который, ничего так, симпатичный.
Я вздохнула, выждав минуты три, и неуверенно ("Может, всё-таки подойти?") поплелась назад, в магазин. Шагов через пять-шесть оглянулась: "Индейцы" садились в машину, а небритый стоял у места водителя в раздумьях, покачивая дверцу туда-сюда.
По дороге заскочила в продуктовый и купила чай и несколько булочек. Поколебавшись, взяла пару яблок и груш. Благо народу с утра мало, продавщица разрешила мне вымыть фрукты прямо в подсобке. Неизвестно, сколько времени просидим в засаде с незнакомкой, но есть хочется уже сейчас.
Ага, поговорила с братом!
Подходя к магазину, обратила внимание, что к двери приблизились две женщины. Прибавила шагу. Хм, у нас первые покупательницы? Любопытно, откуда. Я привыкла, что в начале июня народу в таком магазине, как наш, обычно маловато... Женщины успели войти, так что за ними я просто влетела в магазин и замерла на первой же верхней ступени лестнички. Кроме вошедших женщин, с довольным и повеселевшим Димкой у прилавка хихикали две девчонки, примерно его возраста, листая журналы по вязанию. У вертушки с пряжей, не спеша прокручивая выставку, обсуждали выставленные нитки две пожилые дамы. Ещё одна женщина стояла у прилавка, изучая витрину с крючками и спицами
Ничего не поняла.
Быстро зашла за прилавок и сунула пакет с покупками на полку. Заняла место у кассы. И ко мне сразу заторопились.
Хихикающие девчонки заявили, что они ещё не выбрали, но пообещали обязательно купить хлопок. Две пожилые дамы от вертушки разделились, и каждая закупила нитки на салфетки. Две покупательницы, вошедшие передо мной, взяли хлопковую пряжу на вязаные блузки. Женщина оторвалась от витрины с вязальными предметами и потребовала набор крючков.
Всё чинно и спокойно. Пока я приносила пряжу в нужном количестве и отбивала чеки за покупки, Димка успел шепнуть, что он за время моего отсутствия устроил незнакомку за стеллажом поудобней и напоил чаем. От печенья она отказалась.
Посмотреть самой, как там незнакомка, не удавалось. Даже неудобно перед нею стало, но покупатель вдруг повалил так, словно только и дожидался, когда мне захочется получить побольше свободного времени. Причём столпотворения не было. А получилось так, что я просто ни на секунду отойти от кассы не могла. Всегда терпеливо ждали один-два человека. Даже в весеннее межсезонье, когда вязальщицы ищут пряжу для мелочей, вроде шапочек или шарфиков, такого у нас не было.
К обеду поток покупателей схлынул, Димка обменялся телефонными номерами со всеми тремя девчонками, которые убежали, с лестницы посылая ему воздушные поцелуи, а я, ошарашенная, оглядев опустевшее помещение и на скорую руку записанные в блокноте продажи, позвонила хозяйке.
- Регина Романовна, - пролепетала я, хлопая глазами на блокнот, пока Димка вытаскивал последние пакеты с хлопком из кладовки, - а вы не могли бы мне прислать ещё пряжу? У меня тут кое-что продалось, а покупатели продолжают спрашивать.
- Кое-что - на сколько? - в первую очередь деловито спросила хозяйка.
- Э... На сто двадцать тысяч, - продолжая хлопать глазами на лист блокнота, сумела выговорить я.
Повисла пауза, и я первой прервала её со вздохом:
- Регина Романовна, я и сама до сих пор не верю. Но полки с хлопком и вискозой у меня пустые. Разве что некручёный вискозный "ирис" ещё остался. Но его редко берут - сами знаете. Хотя вру... И его взяли немножко.
В общем, хозяйка пообещала мне прислать машину с хлопком из других точек.
Дело это, естественно, долгое: пока машина прогуляется по разно отстоящим лавочкам города, времени пройдёт довольно много. Теперь можно заняться другим делом. Тем более через полчаса у нас перерыв в целый час.
Едва отключившись, я бросила мобильник на прилавок, благо Димка всё необходимое для продажи вытащил и теперь занимался сортировкой оставшегося добра без меня. Если покупатели снова появятся, брат меня позовёт.
Я несколько раз за эти полдня бегала в кладовку, но понять, что в ней изменилось, не сразу сумела. Теперь увидела воплощение Димкиных слов, что он устроил незнакомку поудобней. Он отодвинул стеллаж от стены на довольно большое расстояние, чтобы в образованном узком закутке поместился стул, а вход в закуток закрыл плотной стеной мешков и пакетов с пряжей - из зимних ниток. Так что для начала я "откопала" вход и, чуть только встретилась глазами с незнакомкой, улыбалась ей, а она мне - правда, как-то устало. Но, когда я отложила предпоследний мешок и остался лишь один, через который несложно перешагнуть, я сосредоточила взгляд на том, что держала в руках женщина. И на том, что висело рядом, зацепленное за твёрдые кончики полиэтиленовых мешков.
