Маски времени - [46]

— Знаете ли вы, — вновь заговорил Ворнан, — что в нашем времени ресторанов нет? Есть на публике, среди незнакомцев, мы считаем неприличным. В Централити часто приходится общаться с незнакомыми людьми. В других регионах дело обстоит иначе. Никто не проявит враждебности к незнакомому человеку, но и не станет есть в его присутствии, если только не намерен вступить с ним в половые отношения. Едим мы только в компании партнеров по сексу. — Он хохотнул. — И мое желание отобедать в ресторане — признак дурного тона. Вас я рассматриваю, как близких друзей, вы должны это понимать…— Он обвел стол рукой, показывая, что готов лечь в постель с любым, даже с Колффом, будь на то его согласие. — Но я надеялся, что как-нибудь вы доставите мне удовольствие пообедать в общем зале. Может, вы старались пощадить мои чувства, устроив обед в отдельном зале. Но позвольте мне в следующий раз предаться пороку.

— Великолепно, — Элен Макилуэйн, похоже, говорила сама с собой. — Табу на потребление пиши в присутствии посторонних! Ворнан, если б вы побольше рассказали нам о вашем времени. Мы же ждем каждого вашего слова.

— Да, — кивнул Хейман. — Вот, к примеру, эпоха Очищения…

— Что-нибудь о биологических исследованиях…

— Проблемы психотерапии. Основные типы психозов…

— Хотелось бы обсудить с вами особенности лингвистической…

— И феномен движения против времени. А также основные особенности системы энерго…— услышал я собственный голос, присоединившийся к общему хору.

Разумеется, Ворнан не ответил никому, ибо заговорили мы разом. Потом поняли, что происходит, и сконфуженно замолчали. Впервые вырвалось наружу копившееся в нас раздражение. Причина, разумеется, крылась в Ворнане: за время нашего общения он практически ничего, за исключением брошенных вскользь намеков, не рассказывал об эпохе, которую вроде бы представлял. И нас переполняли остающиеся без ответа вопросы.

Неотвеченными остались они и в тот вечер, когда мы откушали деликатесов уходящей эры, попробовали на вкус крылышко феникса и антрекот из единорога да послушали Ворнана — он говорил больше обычного, описывая застольный этикет тридцатого века. Теперь мы радовались каждой крупице информации, которую могли выудить из него. Даже Хейман перестал скорбеть над судьбой животных, мясо коих лежало на наших тарелках.

Когда же подошло время отъезда, мы столкнулись с уже ставшей привычной ситуацией. Сидевшие в общем зале узнали, что ресторан почтил своим присутствием человек из будущего, и у дверей собралась толпа. Крейлику пришлось вызвать полицейских с дубинками-парализаторами, чтобы расчистить проход. Не менее сотни обедавших в общем зале встретили нас у дверей. Они жаждали увидеть Ворнана Девятнадцатого вблизи, прикоснуться к нему рукой. В тревоге вглядывался я в их лица. Лишь на очень немногих отражался скептис или любопытство. Большинство смотрели на него с восторгом и обожанием. Такие лица встречались все чаще. И я видел в них не просто обожание. Эти люди были готовы принять Ворнана за мессию, преклонить перед ним колени. Они знали о нем лишь то, что им говорили и показывали с экрана телевизора, однако они тянулись к нему, надеясь, что он заполнит пустоту их жизни. Что он мог предложить? Обаяние, привлекательную внешность, завораживающую улыбку, вкрадчивый голос? Да, плюс отстраненность от них, ибо его слова и дела несли печать принадлежности к иному миру. Я сам испытывал те же чувства. А моя близость с Ворнаном не позволяла мне обожествлять его. Потакание всем своим желаниям, ненасытный аппетит к сексуальным наслаждениям тому не способствовали. Трудно почитать в человеке бога, увидев, как он сметает еду со стола и совокупляется с легионами жаждущих его женщин. Но, тем не менее, я чувствовал исходящую от него силу. И под ее воздействием мое отношение к нему начало меняться. Поначалу я был скептиком, враждебным к Ворнану, на дух не принимающим его принадлежность к будущему. Теперь же помягчел, практически отказался от рефрена «если он не мошенник», который ранее сопровождал каждую мою мысль о Ворнане. И убеждали меня в его истинности не только результаты анализа крови, но само поведение Ворнана. Уже с трудом верилось, что он — шарлатан, хотя научные данные, в том числе и полученные лично мною, начисто отрицали возможность его появления в нашем времени из далекого будущего. Меня заставляли прийти к заключению, которое я полагал невероятным: я столкнулся с вариацией оруэлловской двойственности[33]. И причиной тому была исходящая от Ворнана сила. Так что я мог понять, что заставляло этих людей напирать на охрану, пытаясь дотянуться до гостя из будущего, проходящего мимо.

Возможно, чудом, но нам удалось покинуть ресторан без каких-либо инцидентов. Мороз разогнал всех по домам, лишь изредка на улице мелькал случайный прохожий. Машины доставили нас в отель. Как и в Нью-Йорке, наши номера располагались на одном этаже. Ворнан сразу же ушел к себе. Последние несколько ночей он спал с Элен Макилуэйн, но наш поход в публичный дом временно остудил его тягу к женщинам. Что, впрочем, никого из нас не удивило. Крейлик, бледный, уставший, выставил охрану у номера Ворнана и отправился писать докладную о прошедшем дне. Каждый вечер он отправлял ее в Вашингтон. Мы же собрались в одном из номеров, чтобы немного расслабиться перед сном.