Маски сброшены - [29]

Елизавета покачала головой, как бы говоря: «Вы не понимаете, все гораздо сложнее!»

— Вы сожалеете о том, что могло бы быть, а не о том, что было, сделал вывод Владимир. — Вы обвиняете себя в том, что вам неподвластно. Только во власти Бога — распоряжаться человеческими судьбами. Кстати, это ваша же мудрость! Освободите свою душу от страхов. Освободите в вашем сердце место для моей любви.

От его слов ей стало легче. Страхи отошли в сторону. Однако какой-то непонятный груз все же лежал у неё на душе.

— Едва в моей душе зарождалось какое-то чувство, как оно сразу же погибало, не получив своего развития, — призналась она. — Где уверенность, что это чувство не погибнет и теперь?

— Елизавета, не означают ли ваши слова, что в вашей душе зародилось ко мне подобное чувство?

— Вы мне очень приятны, Владимир Елисеевич, — призналась она. — Мне хорошо рядом с вами. Более того, я ни с кем не чувствовала себя так умиротворенно, и никто не внушал мне столько доверия. Но…

Жестом руки он остановил её.

— Не нужно никаких «но», — сказал он. — Я не требую от вас каких-то пылких чувств. Мне достаточно того, чтобы вы позволили мне видеть вас, беседовать с вами, заботиться о вас. Сильное чувство возникает из малого.

— Но гораздо чаще малое чувство угасает, не успев переродиться в сильное, — заметила она.

— Такого не случится! Я слишком дорожу вами. И если однажды ваше сердце откроется для моей любви, я буду самым счастливым человеком в мире.

— Что-то мне подсказывает, что оно непременно откроется, — глядя ему в глаза, произнесла Елизавета.

Владимир почтительно поцеловал её руку.

— Вы говорили, что никогда не испытывали любовь к мужчине, — произнес он. — А я ни одну женщину не любил так, как вас.

— Однако вы говорили, что однажды изведали сильное чувство.

— То мое чувство к ней вряд ли можно сравнить с тем, что я сейчас испытываю к вам. Любить призрак, совсем другое, нежели любить реальную женщину.

— В вашей жизни тоже был призрак? — удивилась она. — Какое совпадение!

— То же самое подумал я, когда вы сказали, что однажды в вашей жизни промелькнул мужчина, — признался он. — Она оставила глубокий след в моей душе, хотя я даже не знал её имени.

— Не знали имени, — повторила она с каким-то напряжением.

— Это было безумие, влечение, стихийно вспыхнувший огонь. Огонь, который впоследствии доставил мне много душевных страданий.

— Расскажите мне о ней, Владимир Елисеевич, — попросила Елизавета с разгоревшимся интересом.

— Право, Елизавета, это очень давняя и забытая история. Огонь уже давно погас. От него остался лишь остывший пепел и воспоминания. Все это не заслуживает вашего внимания.

— Я хочу знать все о человеке, которому я однажды отдам свое сердце.

— Хорошо, — согласился он. — Я познакомился с ней на маскараде. Правда, понятие «познакомился» не совсем уместно в данной ситуации, ибо я никогда не знал даже её имени. Ее окутывала тайна. А тайна всегда притягивает тех, кто молод, полон жизни, огня и готов на различные безумства. Сейчас я, пожалуй, уже не возьмусь с точностью описать, как она выглядела. Но одно могу сказать: она была юной, но вместе с тем довольно уверенной; она сумела настолько очаровать меня, что я потерял голову. Мы провели вместе ночь. А наутро она исчезла, и я больше никогда её не видел. Вот, пожалуй, и вся история.

Рассказ Владимира Вольшанского произвел странное впечатление на Елизавету. Она вдруг почувствовала, что у неё кружится голова и ей не хватает воздуха. С трудом переведя дыхание и собрав всю свою силу воли, чтобы не упасть, она направилась к одной из находящихся в парке скамеечек и присела на нее.

— Я искал её, но все безрезультатно, — продолжал Владимир, следуя за Елизаветой и присаживаясь рядом с ней на ту же скамеечку. — Она завладела моим сердцем. В течение довольно долгого времени её образ преследовал меня в моих мыслях и снах. Но я излечился. И теперь вспоминаю о ней, лишь как о неком романтичном событии в моей жизни. Но что с вами, Елизавета? Вы так бледны!

Ее бледность напугала его.

— Ничего, — успокоила она. — Это вполне обычное явление. Тем более, когда столько эмоций. Мне не часто признаются в любви.

Он взял её ладони и обнаружил, что они холодны, как ледышки. Он поднес их к губам, чтобы согреть теплом своего дыхания и поцелуями. Его губы уловили непонятную дрожь в её ладонях.

— Вы дрожите? — удивленно спросил он.

— Стало немного прохладно, — объяснила она, стараясь выдавить из себя улыбку. — Мы уже очень долго находимся здесь. Мне кажется, нам пора возвращаться.

— Да, вы правы, — согласился Владимир. — Я не хочу злоупотреблять вашим вниманием.

Он поднялся со скамьи и галантно подал ей руку.

— Пойдемте, — сказал он. — Карета нас ждет.

Он обхватил её за талию, и они направились к карете, ожидающей их у обочины дороги.

Глава девятая

Рассказанная Владимиром Вольшанским история о незнакомке-призраке не выходила из головы Елизаветы. Полночи Елизавету одолевали догадки, домыслы и предположения. Ей с трудом удалось заснуть, но когда она проснулась, те же догадки, домыслы и предположения с наступлением утра принялись одолевать её с новой силой. Она не могла думать ни о чем другом, кроме этой истории.