Маски. Карнавал судеб - [39]

— Но где же он? Я связывалась с посольством, звонила в «Ритц», в жокей-клуб — везде, где он только мог…

— В Париже множество злачных мест, и не все из них вполне респектабельны, — прервал ее Симон с многозначительной интонацией.

— Я не понимаю! — закричала Ким.

— Думаю, понимаете, — заметил он, внимательно наблюдая за ней.

Ее замутило.

— Тогда я просто не хочу понимать… — прошептала она.

— Ну вот видите, какая вы разумная молодая леди!

Она выбежала в ванную, и ее вырвало.

Ни в тот раз, ни после очередных регулярных исчезновений Тонио Ким не вступала с ним в открытую конфронтацию: ей было страшно, что он может обвинить ее в дурных помыслах. В конце концов, она была душечка Кимберли, его непорочная женушка… Настолько невинная, что ему нужно было заниматься ее воспитанием в вопросах секса.

И все же с течением времени она паниковала все сильнее. Чем же она его обидела? В чем заключалась ее ошибка? Мысль, что ее муж вынужден искать удовлетворения на стороне, а именно в борделях, если правда то, на что намекал Симон, — беспрерывно терзала ее.

Тем не менее…

Тем не менее Тонио продолжал относиться к ней с теплотой и нежностью. Тем не менее они занимались любовью каждую ночь. Он по-прежнему мог заставить ее стонать от наслаждения, хотя теперь она подозревала, что он испытывает не такое острое удовольствие, как она.

Ко времени их отъезда из Парижа Ким утвердилась во мнении, что проблема заключалась не в количестве их совокуплений, а в их качестве. Их сексуальные отношения были слишком стандартными, в чем, без сомнения, Ким винила себя: ей не хватало опыта, искушенности.

В Риме, когда Тонио по обыкновению находился Бог знает где, она зашла в книжный магазин на Виа Венето, известный широким ассортиментом эротической литературы. Вышла она оттуда с целым комплектом иллюстрированных «справочников». В свободное время она изучала помещенные в них картинки и фотографии с той же серьезностью, с какой училась когда-то игре на гитаре. Она поставила перед собой задачу познать искусство любви, чтобы доставлять удовольствие собственному мужу.

Некоторые иллюстрации были просто отвратительны: групповой секс, совокупления с животными, разного рода извращения, которые не поддавались ее разумению… Шокированная, Ким быстро перелистывала такие страницы, будучи не в состоянии даже представить своего мужа в качестве действующего лица подобных актов. Но она обнаружила, что даже в отношениях между одним мужчиной и одной женщиной простирается целый океан неизведанного.

Особенное впечатление произвела на нее книга, напечатанная в Индии, в которой были описаны триста шестьдесят пять позиций, по одной на каждую ночь в году. На рисунках глаза мужчины изображались расширенными от испытываемого наслаждения.

Ким тоже находила, что эти картинки весьма эротичны. Правда, принятие некоторых поз требовало поистине атлетического совершенства, ей это было недоступно. Однако другие казались вполне приемлемыми… Определенный интерес вызвал у нее рисунок, где женщина лежала на спине с привязанными к спинкам кровати руками и ногами. Любопытен показался и оральный секс. Отметила она и варианты на тему опыта, приобретенного ею во время встречи в отеле Атлантик-Сити с так называемым «доктором» — не такая уж это, как выяснилось, диковинка, но Тонио никогда не проделывал с нею таких вещей.

Иногда, пока Тонио принимал душ или брился, Ким лежала в постели обнаженная и вспоминала виденные иллюстрации. Когда Тонио наконец появлялся из ванной, она уже достигала высшего пика возбуждения.

— Дорогой! — Ким притягивала его к себе. — Возьми меня как только хочешь! Всю меня… любым способом!

Но хотя Тонио неизменно и охотно отвечал на ее призывы и доводил ее до оргазма, он ни разу не привнес ничего нового в обычную процедуру, не попробовал как-то по-другому приласкать ее. Единственное, о чем он попросил ее еще в первую брачную ночь, — сбрить волосы на лобке.

— Я хочу, чтобы твоя кожа везде была гладкой и нежной как у ангела, — объяснил он.

Она была счастлива выполнить его желание.

И все-таки, хотя она постоянно содержала свое тело в полной готовности к его ласкам: чистым, ухоженным, надушенным, — ничего не менялось. Ни любовные приемы Тонио, ни его необъяснимые исчезновения. Он никогда не обсуждал с ней вопросы секса, а робкие попытки Ким нашептать ему на ухо в самые интимные мгновения неопределенные предложения он пресекал на корню:

— Откуда такая чудесная девушка, как ты, узнала это?

Она не осмеливалась выражаться яснее.

Когда они добрались в своем путешествии до Бангкока, Ким находилась уже в почти паническом состоянии: бордели и массажные салоны города обладали всемирной известностью, и уж Тонио, несомненно, не пропустит случая познакомиться с ними поближе.

По правде говоря, первые два дня, проведенные в столице Таиланда, Ким вместе со своей горничной Селестой носилась по магазинам, пока Тонио занимался чем-то еще. Но к середине третьего дня Ким выдохлась и почувствовала отчаяние: чем могли привлечь ее мужа бангкокские шлюхи, чего не хотела или не могла дать ему она, любящая жена? Господи, да ведь многие из них вообще были девочками девяти-десяти лет!