Маски - [113]

— Меня не касаются его дела, Але. — сказал Доминик.

— Вот в этом то вся и проблема, почему-то никого не касаются чьи-то чёрные дела. — с грустью сказал Александр.

Они оба замолчали. За окном лёгкий ветерок шевелил листву на деревьях и в воздухе было растворено спокойствие. Александр не переставал думать о том, как в этом мире может быть зло, что толкает людей на убийства и воровство, на обман. Куда делась любовь? Что с ней стало? Они были членами одной большой семьи, которые даже не подозревали о том, какие грязные дела творят их близкие родственники.

— Але… послушай, я не хочу, чтобы ты думал обо мне чёрт его знает что. — сказал Доминик.

— Я ничего не думаю, Нико, я устал. — сказал Александр.

— Пожалуйста, хотя бы не уезжай навсегда, я хочу думать, что ты вернёшься. Ты знаешь, как нам всем тебя будет не хватать!

— Рано или поздно нам всем придётся расстаться навсегда… это неизбежно, Доминико. — сказал Александр.

— Не говорит так.

— Но это правда жизни, мы все смертны. Пожалуй, людям стоит вспоминать об этом хотя бы пару раз в день.

Александр взял свою трубку и набил табаком, вскоре гостиную наполнил приятный запах.

— У каждого свой путь, братишка. И наша жизнь — это вовсе не испытание, просто это та дорога, которой мы идём. Всё подчинено закону причины и следствия, благодаря которому ты получаешь тот результат, который сам создал, создавая причину. Создавая благое начало, ты получаешь благой результат, это как с семенами. Если посеешь в землю хорошие зёрна, они дадут хорошие всходы, а если это будут семена сорной травы или гнилые зёрна, то либо вырастут сорняки, либо не вырастет ничего вообще. Поэтому решать тебе, как строить твою жизнь. Но сам факт того, что тебе неприятно говорить о смерти показывает на то, что возможно ты что-то делаешь не так. Если ты живёшь честной жизнью, то тебе не стоит бояться смерти.

— Я не люблю думать о смерти. — сказал Доминик.

— Почему?

— Это конец всего.

— Если ты так думаешь, значит неправильно живёшь, у тебя неверные ориентиры и цели. В чём цель твоей жизни, Нико? В чём смысл? — спросил Александр.

Доминик задумался. В чем же действительно был смысл его жизни? В поиске положения, определенной выгоды? В деньгах и статусе? Было бы совершенно глупо утверждать, что подобные вещи обладают хоть какой-либо ценностью. Но Доминик не мог сказать, для чего он живёт в принципе, он просто жил, подстраиваясь под те или иные обстоятельства и совершенно не задумываясь о том, что же будет дальше?

— Видимо в моей жизни нет ни цели, ни смысла, — наконец сказал он.

— Так, возможно, стоит их поискать?

Затем они долго молчали и смотрели, как ветер шевелит листья за окном. Спустя некоторое время Александр предложил сходить в сад. Там он не так давно построил небольшую закрытую беседку для медитаций, хотел показать её брату. Домик был удивлён тому, насколько глубоко его брат погрузился в культуру востока, но тот лишь рассмеялся и сказал, что в христианстве тоже есть медитации. Доминик сказал, что рядом с братом постоянно ощущает себя недоразвитым. Беседка стояла в самом отдалённом углу сада, закрывалась на ключ и выглядела внутри совершенно простой. Там не было ничего, только несколько подушек на полу.

— Для чего это тебе? — поинтересовался Доминик.

— Знаешь, Нико, чтобы убрать все омрачения из ума нужно много работы над собой, для этого просто необходимо уединённое место. Здесь мне никто не мешает. Раньше, когда я жил один было несколько проще.

— Ясно… что ничего не ясно.

— Ты говоришь, как отец, — рассмеялся Александр.

— Ты действительно считаешь, что в жизни нет ничего хорошего? — спросил Доминик.

— Да, я так считаю, но это не повод для грусти, а повод для работы над собой. Мы здесь связаны круговоротом забот и проблем, в погоне за деньгами и статусом иногда теряем своё лицо. Посмотри на мир вокруг — типичное общество потребления! Страшно, Доминик. Мне бы очень не хотелось, чтобы наши дети выросли бездушными извлекателями выгоды для себя, искателями брендовых вещей и покупателями без мыслей в голове. Это было бы трагично, как минимум.

— Наверное, мы все бываем такими, особенно перед Рождеством, — рассмеялся Доминик.

— Это не смешно, Нико, это страшно! И именно поэтому я очень устал, я чувствую большое разочарование вперемешку с тем самым отвратительным ощущением, что я ничего не могу с этим поделать. Максимум, что я могу — это работать над собой. Вот для этого и построил беседку, но скоро я буду в Дели, там есть молитвенная комната в доме.

— Не уезжай, — снова попросил Доминик.

— Мы взяли билеты, нам нужен примерно месяц на сборы. Сначала летим в Шанхай, чтобы малышка немного адаптировалась к другому времени, а затем в Дели. Прости, я больше не могу оставаться здесь. Да и Мадхави скучает. — сказал Александр.

— Тогда обещай, что ты вернёшься! — попросил Доминик.

— Это было бы глупо обещать, я могу лишь предположить, что возможно вернусь. — сказал Александр.

— Тогда предположи.

— Предполагаю, что при возможном стечении обстоятельств и по мере сил, если я буду жив, то может быть я вернусь в Италию. — сказал Александр.

— Звучит туманно, — заметил Доминик.