Маски - [3]
– Нет. Я брожу среди снега и льдов, в темноте, и ветер воет… Пять тысяч метров над уровнем моря, если не больше.
– У вас есть жена и дети?
– Жена, да. Про детей не помню.
– Детей нет?
– Думаю, нет.
– Только что мы слышали стук, и блокноты падали на пол, и мегафон в воздух взлетал. Вы двигали все эти предметы?
– Я их не двигал. Они лежали у меня на пути и сами подвинулись.
– Как вас зовут?
– Жан Матуа.
– Сколько вам было лет, когда вы погибли?
– Прекратите мне надоедать! Я забыл… – слетели с губ медиума последние слова.
– Дух покинул нас. Он обиделся, – сказал спирит, включая свет.
Женщина за ширмой была все так же крепко привязана к стулу – обмякла, запрокинув голову к потолку с измученным видом, словно сквозь пытку прошла. Глаза крепко зажмурены, рот судорожно хватает воздух, как у рыбы на берегу, руки-ноги трясутся, точно по ним электричество пустили. По комнате как будто торнадо пронесся: стулья перевернуты, угловой стеллаж завалился на бок, среди бесчисленных белых листочков на полу валяются блокноты, карандаши, мегафон…
– Бумага оказалась там не просто так, – заявил Микамэ, припоминая тот день. – Наверняка у спирита был еще какой-нибудь трюк в запасе. Сначала-то я ему поверил, но примерно через неделю один приятель повел меня в ночной клуб, там как раз выступал очень одаренный фокусник. Этот ловкач брал зажженную сигарету и совал, скажем, себе в ухо, а потом доставал, к примеру, из ноздри – понятия не имею, как он это проделывал. И тогда я задумался. На подобных выступлениях зрители всегда знают, что их дурачат, не важно, насколько убедительно все это выглядит, правильно? Но на сеансе меня с самого начала терзали сомнения. На самом деле мне даже не хочется, чтобы это оказалось правдой. Талантливый фокусник и не такое способен устроить. Дело техники.
– Даже французский язык? – спросил Ибуки. Его не столько сеанс потряс, как то, что после представления он обнаружил руку Ясуко в своей. И еще он прекрасно помнил неприятный момент, когда Микамэ тоже заметил это и уперся взглядом в их скрещенные пальцы. Сегодня Ибуки специально заговорил о сеансе, главным образом для того, чтобы удостовериться, не померещилось ли ему, – вдруг Микамэ был слишком поглощен действом и не заметил, что происходит у него под носом. – Тот студент сказал мне потом, что женщина-медиум говорила на правильном французском с сильным южным акцентом. Его отец – дипломат, он и сам во Франции вырос, ему ли не знать. Не могла ведь эта женщина сама по-французски говорить. Очень сомнительно.
– Может, бессознательно. В одном я не сомневаюсь – она способна принимать из мира голоса реальных людей, как радио принимает волны. Мне это кажется более вероятным, чем пришествие духа умершего, который якобы беседовал с нами через нее.
– Хочешь сказать, это была душа живого человека? «Живой» призрак?
– Называй как хочешь. Но меня не духи интересуют, а те слова, которые она произносила, – реальные слова, сказанные реальным человеком. И еще голос, то, как она может менять тональность и воспроизводить невероятные звуки. Все эти разговоры о душах мертвецов и голосах из другого мира только напустили туману, но, если задуматься, это мог оказаться торговец мехами с Альп – сидел себе где-нибудь в баре на юге Франции, беседу вел. Я записал ее потом, и, если поглядеть на его речь безотносительно к сеансу, она вполне может оказаться частью разговора о погибшем друге.
– «Я пришел с гор, я уйду в горы», – процитировал Ибуки. – Так вроде бы говорилось?
(Именно в этот момент рука Ясуко коснулась его колена.)
– Да, так. Я и сам мог бы нечто подобное выдать, если бы набрался как следует. Кто знает! Может, медиуму легче всего голоса пьяниц улавливать. В любом случае, ничего такого в том нет. И не с чего так перевозбуждаться. Как, например, Саэки, который окончательно на потусторонних мирах свихнулся. Даже теперь, когда собаки уже вокруг нашего собственного мира летают, мы все никак не можем до конца постичь буддийскую идею о безграничности космоса.
– Может, ты и прав. Но Ясуко говорила, что, когда она услышала первые слова медиума «Я пришел с горы», ее словно током ударило.
– Наверное, она решила, что это Акио, только говорит по-французски. Кстати о Ясуко… Когда свет зажегся, ты держал ее руку в своей, так ведь? – Микамэ скомкал окончание фразы, стараясь не смотреть на друга.
Это внезапное проявление эмоций нисколько не удивило Ибуки, который прекрасно понимал, что Микамэ, как и он сам, влюблен в Ясуко. Нечто подобное и следовало ожидать.
– Я глазам не мог поверить. «Черт побери», вот и все, что мне тогда на ум пришло.
– Да, странная история. Как только она услышала про горы, тут же заволновалась, а потом – только не спрашивай почему – протянула руку и ухватила меня за колено. А после этого протиснула свою ладонь между моих. Помню, пальцы у нее холодные такие были, но совсем не дрожали. Скорее всего, она вспомнила Акио, и одиночество стало непереносимым. Другого объяснения я не нахожу.
– Хмм… – Микамэ склонил голову набок, явно довольный этим ответом. – И что потом?
– Что потом? Потом ничего. Я ее до самого приезда в Киото не видел, она все такая же, ничего не переменилось.
Роман «Цитадель» ошеломляет своей профессиональной исторической точностью, почти жестокой эротикой, страстным феминизмом, классической изысканностью слога и совершенно не японской откровенностью. Его автор — классик XX в. Фумико Энти (1905–1986) с фотографической точностью воссоздаст Японию начала переломной, богатой страстями эпохи Мэйдзи. История семьи влиятельного чиновника, упрямо живущего по старому феодальному укладу, несмотря на происходящие в стране революционные преобразования, воспринимается не как банальный любовный роман, а как поразительной яркости и драматизма глубокое психологическое исследование.
Доверие могущественного чиновника Юкитомо Сиракавы к жене Томо безгранично. Но просьба мужа выбрать для него наложницу глубоко ранит ее любящее и гордое сердце. Охваченный желанием, властный сластолюбец Юкитомо не останавливается ни перед чем. И томятся в его доме прекрасные женщины, словно редкие драгоценности в шкатулке, без света, любви и радости. Лишь Томо, бесстрастная как китайская императрица, держит на своих плечах благополучие семьи, и никому не дано знать о ее истинных чувствах.Роман известной японской писательницы Фумико Энти (1905–1986) в России издается впервые.
Герои романа выросли в провинции. Сегодня они — москвичи, утвердившиеся в многослойной жизни столицы. Дружбу их питает не только память о речке детства, об аллеях старинного городского сада в те времена, когда носили они брюки-клеш и парусиновые туфли обновляли зубной пастой, когда нервно готовились к конкурсам в московские вузы. Те конкурсы давно позади, сейчас друзья проходят изо дня в день гораздо более трудный конкурс. Напряженная деловая жизнь Москвы с ее индустриальной организацией труда, с ее духовными ценностями постоянно испытывает профессиональную ответственность героев, их гражданственность, которая невозможна без развитой человечности.
Молодая женщина, искусствовед, специалист по алтайским наскальным росписям, приезжает в начале 1970-х годов из СССР в Израиль, не зная ни языка, ни еврейской культуры. Как ей удастся стать фактической хозяйкой известной антикварной галереи и знатоком яффского Блошиного рынка? Кем окажется художник, чьи картины попали к ней случайно? Как это будет связано с той частью ее семейной и даже собственной биографии, которую героиню заставили забыть еще в раннем детстве? Чем закончатся ее любовные драмы? Как разгадываются детективные загадки романа и как понимать его мистическую часть, основанную на некоторых направлениях иудаизма? На все эти вопросы вы сумеете найти ответы, только дочитав книгу.
«А все так и сложилось — как нарочно, будто подстроил кто. И жена Арсению досталась такая, что только держись. Что называется — черт подсунул. Арсений про Васену Власьевну так и говорил: нечистый сосватал. Другой бы давно сбежал куда глаза глядят, а Арсений ничего, вроде бы даже приладился как-то».
В этой книге собраны небольшие лирические рассказы. «Ещё в раннем детстве, в деревенском моём детстве, я поняла, что можно разговаривать с деревьями, перекликаться с птицами, говорить с облаками. В самые тяжёлые минуты жизни уходила я к ним, к тому неживому, что было для меня самым живым. И теперь, когда душа моя выжжена, только к небу, деревьям и цветам могу обращаться я на равных — они поймут». Книга издана при поддержке Министерства культуры РФ и Московского союза литераторов.
Жестокая и смешная сказка с множеством натуралистичных сцен насилия. Читается за 20-30 минут. Прекрасно подойдет для странного летнего вечера. «Жук, что ел жуков» – это макросъемка мира, что скрыт от нас в траве и листве. Здесь зарождаются и гибнут народы, кипят войны и революции, а один человеческий день составляет целую эпоху. Вместе с Жуком и Клещом вы отправитесь в опасное путешествие с не менее опасными последствиями.
Первая часть из серии "Упадальщики". Большое сюрреалистическое приключение главной героини подано в гротескной форме, однако не лишено подлинного драматизма. История начинается с трагического периода, когда Ромуальде пришлось распрощаться с собственными иллюзиями. В это же время она потеряла единственного дорогого ей человека. «За каждым чудом может скрываться чья-то любовь», – говорил её отец. Познавшей чудо Ромуальде предстояло найти любовь. Содержит нецензурную брань.