Маски Черного Арлекина - [20]

Пока же о грядущем посвящаемый старался не задумываться, всецело погрузившись в изучение спутников, их поведения, характеров, но что важнее – отношения друг к другу. Еще никогда ему не приходилось бывать в обществе одновременно всех Ступивших за край. И пусть сейчас один из старших все же отсутствовал, пятеро, да и сам Черный Лорд – это было уже что-то. Серые глаза пристально оглядывали темных магов, подмечая мельчайшие изменения в их лицах, взглядах, движениях.

Больше всего внимания к себе привлекал шедший прямо перед ним Ревелиан. Еще этого некроманта звали Джеком-Неведомо-Кто из-за того, что никто не знал его истинного обличья. Уже двести лет он носил тугую кожаную маску, вросшую в его лицо и ставшую частью шероховатой и сухой, как бумага, кожи. Ревелиан являлся обладателем дико вьющихся огненно-рыжих волос, походящих на гриву, неправильно сросшегося после многочисленных переломов кривого носа и злых темно-карих глаз, которыми тот пытался пронзить Магнуса, время от времени оборачиваясь к нему и косясь с недоверием.

– Ну, позвольте... позвольте же мне это сделать, милорд. – Ревелиан, точно пес, желающий подлизаться к хозяину, увивался вокруг Деккера, кутаясь в свою темно-зеленую, расшитую золотом накидку.

Глядя на его угодливые, льстивые происки, Магнус не мог не скривиться от презрения – Джек-Неведомо-Кто был поистине мерзким существом. Этот злобный выродок, появившийся на свет, должно быть, от бешеной волчицы, а не от человека, выделялся своим по-звериному безумным нравом, неоправданной жестокостью и неуемной жаждой убийства даже в сравнении со всеми остальными маньяками Умбрельштада. Будь воля Магнуса, Ревелиана уже давно посадили бы на цепь, или лучше – просто перерезали бы ему глотку и навсегда забыли о его существовании.

– Мне всего лишь нужно снять маску, милорд, и тогда Белый Паук мне сам все отдаст. Я хочу наконец сорвать ее, взглянуть на мир истинными глазами, вдохнуть воздух настоящими легкими, пришло время мне открыться, вот и повод...

– Нет, – холодно ответил Черный Лорд, по-прежнему не открывая глаз. – Ты не снимешь свою маску, Ревелиан. И только посмей меня ослушаться.

Джек-Неведомо-Кто не унимался:

– Но Черный Патриарх меня уверял, вы сами мне обещали, милорд, я мог бы...

– Я сказал: нет, – отрезал Деккер, резко повернувшись к рыжему некроманту, отчего тот отшатнулся, словно его обдали кипящим варом из котла. Глаза Черного Лорда были закрыты, но ярость, спрятанная за веками, была и так превосходно ощутима. – Это сделает Сероглаз. Мы ведь не зря все это затеяли.

– Милорд, – осторожно начал Дориан Сумеречный. Он шагал за спиной Магнуса, бок о бок с Анином Грешным. Дориан был облачен в вороненые латы, ставшие за долгие годы ему второй кожей; поверх доспехов была надета накидка цвета темнеющего неба. – Белый Паук гораздо хитрее нашего Черного Арлекина, а за каждую его ошибку отвечать нам. На поле битвы.

– В последний раз, когда мы проделывали подобное, едва не рухнула Арка, – поддержал Анин Грешный.

На плечах ссутуленного некроманта громоздился тяжелый черный плащ с оторочкой из вороньих перьев; бледные, по-девичьи изящные руки он держал перед собой, согнув их в локтях и скрючив пальцы так, словно это были птичьи лапки. С каждым шагом темный маг звенел остроносыми латными башмаками по черному камню дороги.

– Я рискну, – усмехнулся Деккер. – А Арка и не такое видала... Главное, чтобы наш юный друг справился.

– Ты боишься смерти, Сероглаз? – отстраненным тоном спросил идущий по левую руку от Магнуса высокий с виду молодой человек с очень красивым лицом и белыми, как свечной воск, длинными волосами. На нем была черная мантия с капюшоном, и он что-то все время неразборчиво бормотал, обращаясь будто бы к самому себе.

Этот пригожий парень с задумчивым выражением лица и ровным бархатистым голосом был самым ужасным из всех некромантов Умбрельштада, быть может, благодаря своему обычному равнодушию к людям, их жизни, смерти, телу и душе, а возможно, и подчас пробуждающейся в нем ярости, что пылающим бураном сметает все на своем пути. Нужно признаться, что Коррин Уитмор, или Белая Смерть, как звали его в королевстве Ронстрад, был единственным, кому симпатизировал Сероглаз. Было между ними что-то общее, возможно – скрытая неприязнь к предводителю, а быть может, и нечто другое. Магнус обещал себе в скором времени в этом разобраться.

– Нет, я не боюсь смерти, Коррин, – ответил Сероглаз. – Иначе, как бы я с бьющимся сердцем и цельной душой оказался здесь?

– Ловко, – скривился идущий по правую руку от Магнуса человек в алом камзоле и таком же бархатном плаще с зубчатой пелериной на плечах. Это был Áрсен Кровавое Веретено, лучший и единственный друг Деккера Гордема. Его русые волосы были собраны в хвост, а на лице застыло недовольство. Сероглаз ему не нравился, он ему не доверял и, признаться, правильно делал. – Но хватит швырять в этот воздух выспренности, прибереги свое красноречие для Белого Паука, тебе оно понадобится.

Так они и шагали по черной дороге меж серых холмов, подчас встречая не осознающих ничего кругом мертвецов, бредущих куда-то без надежды когда-нибудь дойти. А еще зеркала. Десятки больших, в человеческий рост, зеркал в старинных резных рамах, словно чудовищные крылья, тянулись по воздуху за процессией незваных гостей, отражая и лишь преумножая всю ту безысходность и тоску, что выплывала из-за горизонта.