Маскавская Мекка - [15]

Самое неприятное — подозрение, что он все-таки ждет. Дожидается. Как стервятник возле умирающего. Ждет, когда у Настюши терпение кончится. Тогда она Найденова бросит, к Кримпсону-Худоназарову уйдет… Жди, жди! Посмотрим еще, кто чего дождется.

Ладно, не стоит так о Сергее… что уж, в самом деле, навыдумывал гадостей.

Найденов снова полез в стол, вытряс содержимое большого ящика. Ничего не нашел. Кое-как затолкал назад. Видела бы Настена — дала бы ему по башке за это.

Торопливо одеваясь, все еще размышлял о том, что жизнь разносит людей по разным этажам, и уже не докричишься. Ничего не забыл?.. Не докричишься, и это просто чудо, что они… Форточка.

Найденов подошел к окну закрыть форточку.

Внизу в желтом круге фонарного света сыпался мелкий дождь.

* * *

Он остановился у ворот.

Пикнуло. Загорелся индикатор общения.

Пешком сюда никто никогда не приходил. Должно быть, охранник принял его за праздношатающегося. Шел себе, шел — и остановился поглазеть. А на что глазеть? Глазеть-то, собственно говоря, не на что: глухие стальные ворота. Поверху — хромированная решетка, отвесно уходящая в темноту. Там она загибалась и, продолжаясь, закрывала двор сверху, защищая от несанкционированных визитов ситикоптеров.

— Алло! Вы слышите?

Бронированный экран посветлел. Возникло изображение хмурого молодого человека в камуфляже.

— К Кримпсону-Худоназарову Сергею Марковичу, — сообщил Найденов.

— Пешком? — невозмутимо уточнил охранник.

— Пешком.

— Ждите.

Найденов поднял повыше воротник плаща и поежился. Дождь был мелкий, но настырный.

— Фамилия? — спросил охранник, выплывая из небытия.

— Найденов, — ответил Найденов.

Через несколько секунд экран снова вспыхнул. Теперь с него недовольно смотрел Сергей.

— Привет, — сказал он. — Ты что без звонка?

— На минуту буквально, — сказал Найденов. — Извини.

Ругнулся про себя: ну не объяснять же, что телефон отключен!..

Щелкнул запор. Калитка стала приотворяться. Помнится, Сергей говорил, что в случае опасности охранник, нажав кнопку, может этой калиткой разрубить человека пополам. Вот радость-то.

Зеркальный лифт был бесконечно просторен и наполнен призраками, уходящими друг за другом в перламутровую перспективу. В углу под потолком тревожно помаргивал индикатор общения.

Приехали. Направо… холл… дверь.

Дверь открылась.

— Пожалуйте шляпу, — механически предложил косматый медведь, стоящий в углу с разинутой красной пастью. На левой лапе у него висели зонты. В правой животное держало поднос.

Шляпы у Найденова не было.

— Пожалуйте шляпу, — повторил косолапый.

— Да нет у меня шляпы, — раздраженно ответил Найденов.

— Ага! — сказал Сергей, появляясь из одной из дверей коридора и торопливо шагая к нему. — Ты почему без звонка?

— Пожалуйте шляпу, — настаивал медведь.

— Испортился, сволочь, — сказал Сергей, шагнул к зверю и со всего маху дал кулаком по морде. Медведь моргнул и переступил лапами, но замолчал.

— Извини, — повторил Найденов. — Мимо шел и… тут такое дело, понимаешь, что я… извини.

Поверх рубашки с галстуком и брюк на Кримпсоне-Худоназарове был роскошный тканый халат — бордовый с золотом.

— Ну, хорошо, хорошо, — пожав руку, Сергей уже поворачивался, чтобы вернуться. — Подожди в кабинете, ладно?

— Да мне же на секунду!..

— Погоди, погоди! — Сергей поднял руки таким жестом, будто собрался кому-то сдаться и исчез за дверью.

Найденов помедлил и стал разуваться.

— Ну вы поймите, Николай Хазратович! — слышал он голос Сергея из-за дверей гостиной. — Ну не можем мы вам короткий кредит под такой процент дать! Вы же не копейку просите, а шестнадцать миллионов таньга!

— Вы не горячитесь, Сергей Маркович! — успокоительно гудел ему в ответ невидимый собеседник. — Да и что такое, в самом деле, шестнадцать миллионов таньга? — Он умиротворяюще хохотнул. — И потом, я повторяю: недвижимостью будем гарантировать. Недвижимость — это не…

— Вот именно, что «не»! — воскликнул Сергей плачущим голосом. Неликвидна ваша недвижимость, Николай Хазратович! Что же мы целый час воду в ступе толчем?..

— Как это неликвидна! — возмутился басовитый. — Сорок четыре тысячи метров производственных и складских помещений. Да я вам ее за три месяца обналичу. За три месяца! Есть, слава аллаху, соответствующие структуры, механизмы налажены. Вот вам и шестнадцать миллионов.

Найденов стоял в одном башмаке, размышляя над дальнейшими своими действиями. Для его копеечного визита нельзя было, конечно же, выбрать более подходящего момента. Конечно, он мог, как и сказал Сергей, снять второй ботинок, пройти в кабинет и подождать. Однако ожидание грозило затянуться не раз и не два имел случай в этом убедиться. Во-вторых, у него была возможность снова надеть первый ботинок и тихо выскользнуть за дверь, не потратив при этом ни одной лишней секунды. Но тогда остается нерешенной проблема займа — короткого кредита, говоря их языком. Короткого, чрезвычайно короткого — не на год, не на месяц, а лишь до утра, до окончания кисмет-лотереи… Он посмотрел на часы. Время бежало. Мысль о недостатке времени натолкнула его на новое решение: следовало попытаться настоять на своем. Это значило деликатно постучать в гостиную и попросить Сергея выйти на минуту. Сколько нужно времени, шут тебя побери, чтобы передать из рук в руки пятидесятирублевку?