Маска свирепого мандарина - [28]

Шрифт
Интервал

Он взял листок и стал торжественно диктовать. Текст словно предназначался для школьного экзамена:

"Используя координаты широты и долготы, определите местоположение Блума, сосиски, Линнегана (стоит), Стивена (торчит) и потаскух: Эмили (дрожит), Писи Кэт (пищит) и Люси (блудит), в тот момент (отрезок пространственно-временного континуума), когда первый запустил вторую в одного из вышеперечисленных лиц, либо во всех сразу.

Для чего запустили сосиску? Откуда она появилась? Куда полетела? Осталась ли довольна тем, что ее насильно "запустили"? Как вы считаете: а) была ли цель достигнута? б) являлось ли намерение непоколебимым?

"Согласно координат глобулярной ширинности и квадрогенной долготелости, сравнительно-сопоставимые позиции Горячей Шестерки таковы: Блум расположился перпендикулярно и растянулся горизонтально на красной софе, запятнанной заплатами и залатанной пятнисто, стоящей под углом в сорок три градуса к подъемному окну; сосиска in motu, запущенная наникотиненной рукой Блума, свистит по-сосисочьи, двигаясь со скоростью тридцать восемь дробь семь миль в час с учетом обычной силы ветра и присутствия ветров необычной силы, только что выпущенных одной из потаскух (не упомянутой здесь из соображений приличия, eoujours la politesse): Линнеган (стоит) находится слева, выставив правую ногу вперед и положа руку на сердце, пылко красноречивый, красноречиво пылкий (от чего и встал), в пяти футах от Стивена (торчит) и двух целых трех четвертых инча от Писи Кэт (дистанция определяется усредненным значением всех точек касания с головы до так называемых пят, включая те, что находятся на нулевом расстоянии и даже ближе); Стивен (торчит) аналогично контактирует с Эмили (дрожит), располагаясь на шесть футов правее горизонтально-вытянувшегося Блума; потаскухи Дрожита, Пися Пищита и Люси Блудита, выделяясь среди прочих своими акробатическими и оральными ухищрениями, находятся возле своих клиентов, первая и вторая в вертикальном положении, последняя распласталась на красной софе под запустившим свою сосиску Блумом.

"Для чего запустили сосиску?"

— чтобы поколебать чрезмерную мужскую гордость Линнегана (стоит).

"Откуда она появилась?"

— из наникотиненной руки горизонтально-вытянувшегося Блума;

— от мясника Дж. Джонса, Хай-стрит, Дублин, прежняя Ирландия;

— из мяса и внутренних органов престарелой коровы, скончавшейся в графстве Майо 15 декабря 1905 года от Рождества Христова.

"Куда полетела?"

— к выдающемуся носу Линнегана (стоит)

— в выдающийся нос;

— впоследствии на пол;

— впоследствии (через пять часов семнадцать минут) в ведро с мусором Майкла О’Флинна, городского уборщика;

— впоследствии в печь. Прах к праху.

"Осталась ли довольна тем, что ее насильно "запустили"?

— достоверные свидетельства, на основании которых можно сформулировать обоснованные выводы, по данному вопросу отсутствуют.

"Была ли цель достигнута?"

— была.

"Являлось ли намерение непоколебимым?"

— непоколебимым являлось намерение поколебать чрезмерную мужскую гордость любвеобильного Линнегана".

Код закончил читать. Роджерс глупо ухмылялся, словно ассистентка фокусника в ожидании условного знака.

"Скажи пожалуйста, — внушительно произнес Код, — ты считаешь данный отрывок непристойным?"

"Так точно! Чистое похабство, командир!"

"Самый обычный эпизод, где один бросает в другого сосиску, ты считаешь непристойным?" (нахмурившись, скептическим тоном).

"Ну, если ты так ставишь вопрос, тогда он не непристойный".

"Не непристойный? — (еще сильнее сдвинув брови) — Текст, где действие происходит в борделе, а все персонажи в той или иной степени вовлечены в развратные действия? С постоянными неприличными намеками и двусмысленными фразами?"

"Ну, я сначала так и подумал, что он непристойный, — промямлил Роджерс, — а теперь понимаю, что это Искусство".

"Иначе говоря, искусство для тебя означает непристойность?"

"В наши дни такое встречается сплошь и рядом, верно?"

"Хорошо, а классические памятники культуры? Изваяния обнаженных женщин, например Венера Милосская? Какое они на тебя производят впечатление? Никогда не хотелось выцарапать свое имя у них пониже спины, или где-нибудь еще?"

"Послушай, старина, это уж слишком!"

"Они возбуждают тебя так же, как голый манекен в магазине одежды?" (безжалостно)

"В чем-то, наверное, да".

"Другими словами, ты фетишист? Статуя или изображение полуодетой девицы в одной из твоих реклам волнуют тебя не меньше живой обнаженной женщины? А как насчет эксгибиционизма? Никогда не хотелось раздеться догола на людном месте?"

"Ради всего святого, старина! За кого ты меня принимаешь?"

Код непреклонно сжал губы.

"Я зачитаю тебе еще один отрывок", — сказал он сурово.

"Директор программ Объединенной Компании Расширенного Телевещания объявил, что согласно немедленно вступающим в силу условиям соглашения с Архиепископом Кентерберийским и министром Общественной Гигиены, танцовщицам отныне разрешено демонстрировать тридцать квадратных инчей своего зада в дополнение к двадцати, указанным в лицензии Компании. Тем не менее, дельтовидная область трусиков, которая сейчас должна составлять не менее восьми квадратных инчей, оставлена неизменной до тех пор, пока не произойдет дальнейшая либерализация общественных взглядов


Рекомендуем почитать
Post Scriptum

Роман «Post Scriptum», это два параллельно идущих повествования. Французский телеоператор Вивьен Остфаллер, потерявший вкус к жизни из-за смерти жены, по заданию редакции, отправляется в Москву, 19 августа 1991 года, чтобы снять события, происходящие в Советском Союзе. Русский промышленник, Антон Андреевич Смыковский, осенью 1900 года, начинает свой долгий путь от успешного основателя завода фарфора, до сумасшедшего в лечебнице для бездомных. Теряя семью, лучшего друга, нажитое состояние и даже собственное имя. Что может их объединять? И какую тайну откроют читатели вместе с Вивьеном на последних страницах романа. Роман написан в соавторстве французского и русского писателей, Марианны Рябман и Жоффруа Вирио.


А. К. Толстой

Об Алексее Константиновиче Толстом написано немало. И если современные ему критики были довольно скупы, то позже историки писали о нем много и интересно. В этот фонд небольшая книга Натальи Колосовой вносит свой вклад. Книгу можно назвать научно-популярной не только потому, что она популярно излагает уже добытые готовые научные истины, но и потому, что сама такие истины открывает, рассматривает мировоззренческие основы, на которых вырастает творчество писателя. И еще одно: книга вводит в широкий научный оборот новые сведения.


Тайны Храма Христа

Книга посвящена одному из самых значительных творений России - Храму Христа Спасителя в Москве. Автор романа раскрывает любопытные тайны, связанные с Храмом, рассказывает о тайниках и лабиринтах Чертолья и Боровицкого холма. Воссоздавая картины трагической судьбы замечательного памятника, автор призывает к восстановлению и сохранению национальной святыни русского народа.


Кисмет

«Кто лучше знает тебя: приложение в смартфоне или ты сама?» Анна так сильно сомневается в себе, а заодно и в своем бойфренде — хотя тот уже решился сделать ей предложение! — что предпочитает переложить ответственность за свою жизнь на электронную сваху «Кисмет», обещающую подбор идеальной пары. И с этого момента все идет наперекосяк…


Топос и хронос бессознательного: новые открытия

Кабачек О.Л. «Топос и хронос бессознательного: новые открытия». Научно-популярное издание. Продолжение книги «Топос и хронос бессознательного: междисциплинарное исследование». Книга об искусстве и о бессознательном: одно изучается через другое. По-новому описана структура бессознательного и его феномены. Издание будет интересно психологам, психотерапевтам, психиатрам, филологам и всем, интересующимся проблемами бессознательного и художественной литературой. Автор – кандидат психологических наук, лауреат международных литературных конкурсов.


#на_краю_Атлантики

В романе автор изобразил начало нового века с его сплетением событий, смыслов, мировоззрений и с утверждением новых порядков, противных человеческой натуре. Всесильный и переменчивый океан становится частью судеб людей и олицетворяет беспощадную и в то же время живительную стихию, перед которой рассыпаются амбиции человечества, словно песчаные замки, – стихию, которая служит напоминанием о подлинной природе вещей и происхождении человека. Древние легенды непокорных племен оживают на страницах книги, и мы видим, куда ведет путь сопротивления, а куда – всеобщий страх. Вне зависимости от того, в какой стране находятся герои, каждый из них должен сделать свой собственный выбор в условиях, когда реальность искажена, а истина сокрыта, – но при этом везде они встречают людей сильных духом и готовых прийти на помощь в час нужды. Главный герой, врач и вечный искатель, дерзает побороть неизлечимую болезнь – во имя любви.