Маска - [38]
Городской совет перенес суд на рыночную площадь. Зал судебных заседаний не смог бы вместить всех желающих.
На площади собрались все двенадцать судей. Невзирая на жару, они были одеты в плотные пурпурные мантии.
В воздухе чувствовалась влажность, и Мелисанда подумала, что сегодня будет гроза.
Минтроп сидел в тюрьме в Шелькопфской башне под охраной четырех стражников. Они с готовностью отступили в сторону, как только Мельхиор подошел к тюрьме. Один из них открыл перед палачом дубовую дверь, остальные потупились, пряча глаза. В нос Мелисанде ударила вонь — пахло страхом и испражнениями.
Ключник кивнул ей, прошел к тяжелой двери, обитой железом, и, погремев связкой ключей, впустил палача в темницу.
Минтроп, вскочив, вжался в стену, будто хотел проломить ее. Но каменные стены тюрьмы могло разрушить разве что землетрясение. Взгляд его глаз, расширившихся от ужаса, остановился на Мелисанде.
Она достала из сумки чашу и табличку с заранее приготовленной надписью «Выпей» и протянула Минтропу.
Минтроп разрыдался, упал на соломенную подстилку и накрыл голову руками.
Мелисанда повернулась к стражнику, и тот схватил приговоренного. Минтроп не стал сопротивляться, и Мелисанда влила ему сонное зелье в рот. Вскоре убийца расслабился, на его лице заиграла блаженная улыбка.
«Ты этого не заслуживаешь, — подумала Мелисанда. — Твоим жертвам приходилось выносить все в полном сознании». Но затем она опомнилась. Нельзя плохо думать о том, кому предстоит встреча с Создателем. Его судьба — уже не в руках людей.
Она задумчиво посмотрела на искаженное жутковатой улыбкой лицо Минтропа. Мелисанда надеялась, что правильно рассчитала дозу зелья, — перед судом убийца должен был повторить свои показания, чтобы приговор зачитали всем собравшимся.
Она кивнула стражнику, и тот поднял обмякшее тело преступника.
Когда они вышли из подвала, Мелисанда окатила Минтропа холодной водой и стала ждать. Вскоре взгляд убийцы прояснился. Минтроп был готов к казни. Он будет все понимать, но при этом ничто не сможет напугать его. Преступник поднялся на ноги, его шатнуло, но он пошел без посторонней помощи.
«Хорошо, — подумала Мелисанда. — Начало положено».
Стражники усадили Минтропа в повозку и заковали его в цепи. В переулке перед башней собралась целая толпа. Горожане кричали и бранились, швыряя в Минтропа экскрементами и гнилыми овощами. Стражники старались держаться от повозки подальше, чтобы в них случайно не попали. Мелисанда шла шагах в десяти за повозкой, но, в отличие от стражников, ей не приходилось беспокоиться: толпа сама расступалась при приближении палача.
Процессия медленно двигалась по переулкам. Хотя рыночная площадь была совсем недалеко, путь к ней казался бесконечным. На площади со стороны больницы Святой Катарины соорудили трибуну, на которой расселись судьи. Вокруг выстроились две дюжины стражников. Писарь держал перо наготове.
Председатель, Куниберт фон Энгерн, развернул пергамент.
— Людвиг Минтроп, сын почтенного Йорга Минтропа, вы обвиняетесь в изнасиловании и убийстве Клары, дочери Хенна, торговца тканями. Вы обвиняетесь в изнасиловании и убийстве Анны, супруги Фридлейна, начальника монетного двора. Вы обвиняетесь в изнасиловании и убийстве Кунигунды, акушерки Эсслингена. Вы обвиняетесь в изнасиловании и убийстве Евы, дочери Оберлина, столяра. Вы сознаетесь в своих преступлениях?
Минтроп молчал, удивленно уставившись на фон Энгерна. Мелисанда прикусила губу. Она трижды проверила, сколько налила зелья! Этого не может быть!
Фон Энгерн нетерпеливо махнул рукой, капли пота блеснули на его лбу. Один из стражников ударил обвиняемого в бок.
Минтроп вздрогнул.
— Я во всем сознаюсь, — пробормотал он. А потом искра сознания блеснула в его глазах. — Я воздал этим бабенкам по заслугам. Они сами виноваты. Похотливые развратные шлюхи, вот они кто!
— Придержите язык, Минтроп! — рявкнул фон Энгерн.
И снова стражник ударил его, на этот раз в живот. Минтроп согнулся от боли и замолчал.
Куниберт фон Энгерн поднялся.
— Людвиг Минтроп, вы признаны виновным в изнасиловании и убийстве этих женщин и приговариваетесь к казни через обезглавливание.
Толпа возликовала.
— Голову с плеч! — кричали люди, и их голоса эхом отражались от стен домов. — Отправь его в преисподнюю, палач!
Оттмар де Брюс поднял руку, приказывая своим стражникам остановиться. Все молчали, и только слышно было, как тихо пофыркивают лошади.
Де Брюс помедлил, затем повернулся к своим людям.
— Мы будем ждать здесь, — объявил он. — Отсюда открывается отличный вид на эшафот. Мы все увидим, а нас даже не заметят.
Спешившись, он подошел к кромке леса и окинул взглядом долину Неккара.
— Какая красота! — ухмыльнувшись, воскликнул граф. — Я буду наслаждаться каждым мгновением этой казни. А какой у нас палач! Если то, что говорят об этом парне, правда, то я надолго запомню этот день. — Он расхохотался. — Подайте мне вина! Где вино? В конце концов, сегодня нам предстоит отличное зрелище.
Фон Закинген протянул ему бокал. Отхлебнув немного вина, де Брюс вытер губы.
— Ну же, палач, — пробормотал он. — Выйди на свет божий. Когда ты выполнишь свой долг и толпа зевак разойдется, нас с тобой ждет разговор с глазу на глаз. Только ты и я.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.