Маска для канцлера - [54]

– У входа дежурят. Делай вид, что ты меня очень сильно любишь и мы пришли попросить благословения у покровительницы Кацуи.

Я удивленно моргнула, затем почувствовала, как краснею.

– Лесса, – рыкнул Эд.

Обняла его за плечи, привлекая к себе, и медленно направилась к храму.

– Дорогой, а ты уверен, что Кацуя даст нам свое благословение? – капризно заговорил Эдмонд.

– Конечно, любовь моя, – ответила ему. – Я даже не сомневаюсь.

Мужчина в широкополой черной шляпе посмотрел на нас и промолчал. Вряд ли он был один. Хватка Эда на талии и вовсе стала стальной. Мы миновали двери. Хватка ослабла.

В храме было тихо и пустынно. Тьма довольно мурлыкнула, ощущая родную стихию, а вот Эдмонд, наоборот, поморщился. В моем теле по-прежнему была светлая магия, и, наверное, ему нелегко было здесь находиться. У черного алтаря горели свечи. Статуя богини взирала на нас недобро.

– И что мы будем делать? – прошептала я.

– Зови ее. Ты темная, она откликнется, а если позову я – нет.

– И как звать?

– По имени.

– Кацуя!

Тишина. Только чуть дрогнуло пламя свечей.

– Кацуя! – позвала чуть громче. – Богиня Кацуя, услышь наш зов!

Показалось, или кто-то рассмеялся? Но Эд вроде бы ничего не слышал.

– Кацуя! Прошу… – попыталась снова.

– Хватит, – перебил меня Эдмонд и сам подошел к алтарю. – Кацуя, ты сама знаешь, зачем мы здесь. Поэтому хватит шутить, иначе, клянусь, я уничтожу все твои храмы в Виардани. Ты знаешь, я могу. Выходи!

– Тише, ваша светлость, – прошелестел женский голос. – И теперь уже светлость во всех смыслах.

И по храму полетел звонкий смех. С шумом захлопнулись входные двери. Почему-то я была уверена – даже если кто-то попытается их открыть, не выйдет. Эти мысли помогали спастись от главной – с нами говорила сама богиня. А когда от статуи вдруг отделилась тень, я и вовсе забыла, как дышать.

– Здравствуй, канцлер Виардани. – Кацуя склонилась к Эдмонду, коснулась пальцем его щеки, и на коже расцвел ожог.

– Убери руки, – потребовал он.

– Ух, недотрога! – Кацуя звонко рассмеялась и поправила черное платье. Она была такой, как изображали на картинах, – высокой, черноволосой и наполненной тьмой, как и… сама Тьма? Неужели они родственницы?

Затем черные глаза с тлеющими угольками зрачков посмотрели на меня.

– А это, значит, Алессия Адано, благословенная Эдрой? – усмехнулась она. – Или проклятая?

– Что вы имеете в виду? – пересохшими губами спросила я.

– Ты просила Эдру о помощи, – склонилась ко мне Кацуя, вдруг став ростом выше канцлера. Выше меня… – Эдра и помогла, как умеет. У нее странное чувство юмора, знаешь ли. Тебе для счастья нужен тот, кто подставит плечо в трудную минуту? Вот он, бери.

Заметила, как Эд закусил губу. Видно, у него с Кацуей старые счеты. Или это он обиделся за наше перемещение? Я перестала что-либо понимать.

– Прошу, верните все, как было, – попросила я.

– А как было? – Кацуя присела на алтарь и уставилась на нас с усмешкой. – Бедная девочка Лесса, которая так мечтала получить несчастный второй индекс, но вместо того, чтобы развиваться и расти, нашла виноватого – его.

Богиня ткнула пальцем в Эдмонда.

– А еще – несокрушимый канцлер Виардани, который больше всего на свете боится снова стать слабым и беспомощным. Да, Эдмонд?

– Нет, Кацуя. – Эд держался лучше, чем я, но само присутствие богини угнетало. Даже я, с Тьмой внутри, хотела упасть на колени и целовать подол ее платья. Каково приходилось Эду?

– Тогда зачем вы здесь? Зачем просите поменять вас обратно? – допытывалась богиня.

– Потому что так правильно. Мне не нужно его тело, его власть, – отвечала я. – Хочу быть собой.

– Не нужно? Ты уверена? – Кацуя обернулась ко мне. – А так?

Щелкнула пальцами, и Эд едва не рухнул от боли. По его лицу градом покатился пот.

– Это мое тело страдает, не его, – ответила я. – И вы не так поняли мои слова. Я не говорила, что мне не нужен Эдмонд. Всего лишь сказала, что не хочу занимать его место.

– А у тебя есть свое?

Кацуя откровенно издевалась. Эд снова выпрямился, но я видела – он злится и едва сдерживается. Как бы чего не натворил.

– Что нам делать, – спросила, пока он не набросился на богиню с кулаками, – чтобы поменяться обратно?

– Отпусти мою дочь.

– Нет! – выкрикнул Эдмонд прежде, чем я осознала суть просьбы. – Нет. Тьма останется при мне.

– Сейчас не тебе решать, – ответила Кацуя. – А этой девочке, которая заняла твое место. Злит, канцлер? Правда, злит? Кто она такая, чтобы играть твоей судьбой? Судьбой, которую ты выстраивал по кирпичикам? За которую так дорого заплатил? А вот смотри. Сейчас захочет Лесса – и выпустит Тьму. Что будешь делать? Бросишь ли ей вызов в слабом женском теле?

– Ты же знаешь, что да. – Эд сжал кулаки.

– Глупый маленький мальчик, – вздохнула Кацуя. – Так сильно хочешь быть сильным и нужным, что забыл о других возможностях. Открой глаза, посмотри на мир. Он продолжает жить, а ты заперся в четырех стенах. Почему? Потому что боишься! Боишься, что этот мир сможет существовать и без тебя. Кем ты тогда станешь? А я отвечу: никем. Ты никто, канцлер Эдмонд.

– Эд, не слушай ее! – Я вцепилась в его руку. – Она хочет, чтобы тебе было больно. Она же темная.