Маска Цирцеи - [148]

— У нас и так много седел, — сказал Джим Гарри, ерзая на продавленном сиденье. — Куда нам еще? И зачем мне ехать с тобой?

— Делай, как велит тебе отец, — буркнул Бак, воюя с заклинившейся педалью тормоза. Справа тянулась пропасть, слева поднимался крутой склон. В радиаторе закипела вода, и в ту же секунду они выехали из-за поворота на прямую дорогу и увидели на обочине скрюченного карлика с кривым посохом.

Джим Гарри узнал человечка и велел Баку остановиться, но работник только выругался сквозь зубы и прибавил ходу. Но далеко не уехал, ибо двигатель заглох, тормоза сработали сами по себе, и машина остановилась. Карлик окликнул Джима Гарри.

— Они задумали недоброе, парень, — сказал он. — А тебя отправили в город, чтобы не мешал. Сердце Джима Гарри замерло.

— Что они делают? — спросил он.

— Твой отец хочет сделать из Пегаса беговую лошадь. Ты же знаешь, какой он резвый, и денег от этого куда больше, чем в цирке. Но никто не допустит к скачкам крылатого коня. Вот зачем приехал доктор Уэст: они хотят отрезать ему крылья. Потому тебя и отправили в город. Пегас умрет от этого, парень…

— Заткнись! — рявкнул Бак и грязно выругался. Потом он выскочил из машины и бросился на карлика с кулаками. Джим Гарри видел уже, как Бак нокаутировал людей. Он крикнул, чтобы предупредить маленького человечка, и попытался выбраться из «форда».

Но штаны его зацепились за пружины, торчавшие из сиденья.

Впрочем, помощь Джима Гарри не понадобилась. Карлик просто поднял свой кривой посох и ударил Бака. Удар был не так уж силен, однако ноги работника подогнулись, и он рухнул, словно громом пораженный.

— Он жив, — сказал карлик, — просто оглушен. А ты поспеши домой, парень. Машина теперь будет работать. Я же говорил тебе: не позволяй Пегасу долго оставаться на земле. Он принадлежит небу.

Джим Гарри скользнул за руль, попытался завести машину, и это удалось без особого труда. И тормоза больше не барахлили. С трудом юноша развернулся на узкой дороге и сломя голову помчался домой.

Просто чудо, что он не убился. Странно было и то, что он без помех проехал через горы и с машиной ничего не случилось, пока он не оказался рядом с домом. Через поливной канал, тянувшийся вдоль дороги, был перекинут мостик из сырых досок. Гарри вошел в поворот на слишком большой скорости, левое переднее колесо ударилось обо что-то и лопнуло, «форд» пошел юзом и рухнул с мостика. Там было не очень высоко, и воды было совсем мало, но машина перевернулась и сложилась, как аккордеон. Джим Гарри потерял сознание, но вскоре пришел в себя от страшной боли.

Он лежал в разбитой машине, и его правая ступня была одним пульсирующим комком: ее размозжило между металлом и валуном, зарывшимся в грязь. Если бы машина не осела и не сдвинулась немного, Джим Гарри мог бы пролежать там невесть сколько. Никто, конечно, не услышал грохота катастрофы, потому что в конюшне дико ржал конь.

Джим Гарри почувствовал запах паленого. Ступня его уже освободилась, и он попытался встать, но не смог. Тогда он пополз по грязи и с трудом выбрался на покатый берег канала. Только там он взглянул на ступню, которую тащил за собой.

Собственно, это была уже не ступня, тут не помог бы ни один хирург. Конечно, в конце концов Джим Гарри мог бы ходить и с костылем. Но его ноги жаждали странствий, и нет ничего удивительного, что ему захотелось вернуться в канал и разбить себе голову о валун.

Однако он не сделал ничего такого, а просто крикнул.

Вопли в конюшне мгновенно стихли, а потом к небу взметнулся безумный рев. Слышали вы когда-нибудь лошадиный визг? Ничего подобного нет в этой земной юдоли. Визжал Пегас, орали люди, толпившиеся в конюшие, а потом послышался треск ломающегося дерева и топот копыт. Ворота конюшни распахнулись настежь, на мгновение в них мелькнула фигура поднявшегося на дыбы крылатого коня. Весь белый, он перебирал в воздухе копытами, красные ноздри раздувались.

Кто-то орал от боли, кто-то ругался во весь голос.

Пегас вихрем понесся через луг, таща за собой порванные ремни и лопнувшую цепь. Распростерши на бегу крылья, он вскрикнул от боли — одно могучее крыло было обрызгано кровью.

Взлетев в воздух, он описал круг и снизился, направляясь к Джиму Гарри. Легко, словно перышко, приземлился возле лежавшего юноши, опустил голову и тронул Джима Гарри бархатным носом. Парень вытянул руки и обнял сильную шею Пегаса.

Через луг бежали люди.

— Держи его!.. Что там еще?.. Не пускай его!.. Джим Гарри взглянул Пегасу в глаза, и человек с конем без слов поняли друг друга. Юноша встал, держась за длинную гриву, стиснул зубы, чтобы не кричать от боли. А Пегас присел, чтобы Джим Гарри мог забраться на его широкую спину. Поводьев не было, да в них и не было нужды.

Когда преследователи были уже совсем близко, Пегас разбежался и взлетел. Одно его крыло действовало хуже, но с парнем на спине он, казалось, нашел в себе новые силы. Джим Гарри крепко держался за гриву. Посмотрев вниз, он увидел уменьшавшуюся ферму. Еще он увидел гору Бредлоф на востоке, а за ней — Сьерру.

— Выше… — прошептал он. — Выше, Пегас. Он уже мог видеть земли за Сьеррой, видел Тихий океан. Сильный ветер приглушал боль в разможженной ступне, по обе стороны размеренно вздымались и опадали большие крылья.