Машка, или Ключи от счастья - [15]

Набродившись, Машка приходила в пустую квартиру, заставляла себя что-то проглотить, искупаться. А, закрывая глаза, она как наяву чувствовала опять его страстные губы на своём лице. "Это наваждение какое-то", — мотала головой она, стряхивая видение. "Только глюков не хватало…". Но ему, видно, даже видением доставляло удовольствие измываться над ней и всё повторялось вновь и вновь. Иногда придя домой, забравшись с ногами в любимое кресло напротив плаката, просиживала в нём до рассвета. Припомнив запах его туалетной воды, Машка оббегала с десяток магазинов и перенюхала сотню флаконов, прежде чем нашла, то чем он пользуется. И теперь этот флакон стоял у неё на столике. Иногда она брызгала им лишнюю подушку, чтоб организовать иллюзию его присутствия. Засыпая и просыпаясь под него. "Мало ль лежал и ушёл", — фантазировала она. Шла на это хорошо понимая, что на иллюзии долго не протянет. Накупив музыкальных дисков крутила его песни, но и этого становилось с каждым днём мало. "Я знаю, в каком ресторане они работают, почему б и не пойти хотя бы на полчаса. Ну не так уж это и неприлично одной, — уговаривала она себя на безумство. Я только посмотрю минут пять не больше и уйду. С образованием покончено и я вольная птица". Главная сложность как всегда в принятии решения, а, приняв, повеселела. Позвонив в ресторан, заказала место поближе к сцене. В темпе, одевшись и вызвав такси, заехала в цветочный магазин. Купив красивый небольшой букет на свой вкус, отправилась смотреть выступление группы. Устроившись за столиком, заказала фрукты сок и бокал лёгкого вина. Он пел, время бежало, а уходить совсем не хотелось. Наконец заставив себя встать, она подала ему букет, он, отвернувшись, не взял. Машка, на этот раз не растерявшись, положила на край сцены и пошла на выход. Шла, боясь споткнуться и упасть, лихорадочно соображая, чем вызван такой резкий разворот в его настроении.

Кирилл давно заметил её в зале, одиноко кукующую за столиком, но, решив изображать обиженного не прикоснулся к её цветам, равнодушно отвернувшись. А до этого старательно отводя глаза от неё, пел в другую сторону. Заметив такой его фокус, группа хихикала: "Чем, интересно, все остальные слушатели провинились с этой стороны зала? Зачем ты над ребёнком куражишься Кирюха?"

— Сколько можно надо мной выделываться, — буркнул он.

Это было бессердечно.

Добравшись домой, расстроенная Машка проплакала полночи. Квартира без родителей сделалась, не только пуста, но и холодна. Вот ведь как бывает. Так хотелось пожить одной без контроля, самой по себе, а осталась, враз повеяло холодом и одиночеством. Никто не ждал, не донимал, не приглашал по десять раз покушать, не рылся в её вещах, перетряхивая и сортируя. Получается для теплоты и покоя всего этого, как раз и не хватает сейчас. "Это всё из-за тебя, — погрозила Машка улыбающемуся с плаката Кириллу. — Ты меня так раскиселил, ты, ты… Не настоящие вы все, из шоу бизнеса. Что с вас взять, сплошная игра во всём, легкомысленные особы. Одно слово это чего стоит "шоу бис". Тьфу".

Растормошила её лежащую поперёк кровати утром Юлька. Шум стоял не вероятный, как будто ни она одна орала над Машей, а целый оркестр.

— Звоню, звоню ни гу-гу. Испуг уже прошиб. Мало ли что, одна живёшь. — Кричала она как глухой Машке, тряся её на всё силёнки. Не выспавшаяся Машка, плохо понимая происходящее, глупо моргала.

— Ты откуда? — тёрла она глаза.

Та неопределённо махнула.

— Оттуда. Сашу сорвала с работы, — продолжала она объяснять подруге ситуацию. — Он и открыл. Вот чудилка, спишь без задних ног, оказывается.

Машка недовольно раздирала никак не желающие открываться глаза кулаком. Уснула под утро, жалея себя разнесчастную. Просопливилась в подушку почти до утра. Вместо объяснений недовольно спросила:

— Который час?

— Обед прошёл, я задерживаюсь по твоей милости, — подсел к ней брат. — Дрыхнет, а ты панику бестолковую устроила Юлька.

— Кто ж знал, что она живая, — оправдывалась та.

Он легко щипнул её за руку. Машка ойкнула.

— Живее не бывает, опять, наверное, всю ночь по своему балалаечнику убивалась? — заметил брат.

— Отстань, — отмахнулась от него Машка.

— Саш, не перегибай палку, — попробовала влезть в воспитательный процесс Юлька.

Она получила такой взгляд, что отвернулась, но этим не обошлось.

— Не лезь, — отбрил он её.

— Братец, это чересчур жестоко, — пропищала несчастная Маша.

Саша огляделся ища причину такой хандры. Взгляд его скользнул по плакату, потом по туалетному столику заставленного всякой всячиной.

— Оп-па, это серьёзно, — расшвырял он стопку дисков и кассет. Смотри-ка, и видео достала или сама записала? Ах, ах, какие мы ранимые, не кривись. Всю ночь уши напрягала. Ума ноль. Зачем тебе это кино.

Маша негодовала.

— Это моя жизнь…

— А моя головная боль, — похлопал по своей голове ладонью Саша.

— Не трогай меня. Лучше сделай кофе, — огрызнулась она на брата.

Тот пошёл на попятную, сменив гнев на милость. Теперь его занимал её желудок.

— Ты вообще-то ешь? Я проверил, холодильник пуст. Одни глаза на бледном портрете остались. Смотри, допрыгаешься, матушке наябедничаю.