Машины создания - [18]
Мимы копируются, потому что люди учатся и учат других. Они изменяются, потому что люди создают новые и неправильно истолковывают старые. Они подвергаются селекции (отчасти), потому что люди не верят или повторяют все, что слышат. Также как молекулы РНК из испытательной пробирки конкурируют за ограниченные в количестве копировальные машины и строительные элементы, мимы должны конкурировать за ограниченный ресурс – человеческое внимание и усилия. Так как мимы формируют поведение, их успех или неудача – это жизненно важный вопрос.
Начиная с древних времён, мысленные модели и способы поведения передавались от родителя ребенку. Мимические структуры, которые помогают выживанию и воспроизводству, имели тенденцию распространяться. (Ешьте этот корень только после приготовления; не ешьте те ягоды, их злой дух будет скручивать ваши кишки." Год за годом, люди поступали по-разному и с разнообразными результатами. Год за годом кто-то умирал, в то время как остальные находили новые способы выживания и передавали их дальше. Гены построили мозги на принципе имитации, поскольку имитируемые структуры были в целом полезны: в конце концов их носители выживали и распространяли их.
Сами мимы, тем не менее, встречают свои собственные вопросы «жизни» и «смерти»: как репликаторы, они развиваются исключительно, чтобы выживать и распространяться. Подобно вирусам, они могут воспроизводиться, не помогая выживанию или благосостоянию их хозяина. В действительности мим "жертвы во имя" может распространяться через сам факт убийства своего хозяина.
Гены, подобно мимам, выживают, используя различные стратегии. Некоторые гены утки распространили себя, поощряя уток разбиваться на пары для заботы о твоих яйцах, несущих гены и молодняка. Некоторые гены утки распространили себя (находясь в самцах утки), поощряя насилие, а некоторые (находясь в самках утки), поощряя отложение яиц в гнёздах других уток. Ещё одни гены, обнаруживаемые в утках – гены вируса, способные распространяться без того, чтобы производить новых уток. Защита яиц помогает виду уток (и индивидуальным генам уток) выживать; насилие помогает одному набору утиных генов в ущерб другому; инфекция в общем случае помогает вирусным генам за счёт утиных генов. Как отмечает Ричард Давкин, гены «заботятся» только о копировании себя: они ведут себя эгоистично.
Но эгоистичные мотивы могут поощрять кооперацию. Люди, ищущие деньги и признание для себя, сотрудничают, чтобы строить корпорации, которые служат потребностям других людей. Эгоистичные гены сотрудничают, чтобы строить организмы, которые сами часто сотрудничают. Даже в этом случае, чтобы вообразить, что гены автоматически служат какому-то благу более высокого уровня (своим хромосомам? своим клеткам? телам? своим видам?), нужно неправильно понимать общее действие лежащей в основе причины. Игнорировать эгоистичность репликаторов значит быть убаюканным опасной иллюзией.
Некоторые гены в клетках – полнейшие паразиты. Подобно генам герпеса, вставленным в человеческие хромосомы, они эксплуатируют клетки и вредят их хозяевам. Однако если гены могут быть паразитами, почему не также ими быть мимы?
В "Расширенном фенотипе", Ричард Давкинс описывает червя, который паразитирует на пчеле и заканчивает свой жизненный цикл в воде. Он попадает из пчелы в воду, заставляя пчелу-хозяина нырнуть и умереть. Точно так же муравьиный мозговой червь должен войти в овцу, чтобы закончить свой жизненный цикл. Чтобы это сделать, они прогрызают отверстие в мозгу хозяина-муравья, некоторым образом вызывая такие изменения, что заставляет муравья «хотеть» взобраться на верхушку стебля травинки и ждать, пока в конце концов его не съест овца.
Как черви входят в другие организмы и используют их, чтобы выживать и копироваться, так же делают мимы. Действительно, отсутствие мимов, эксплуатирующих человека для своих собственных эгоистичных целей было бы удивительно, это было бы признаком некоторой мощной, действительно, почти совершенной, умственной иммунной системы. Но мимы-паразиты явно существуют. Также как вирусы научились побуждать клетки производить вирусы, также слухи научились звучать правдоподобно и пикантно, побуждая повторение. Спросите, не является ли слух правдой, а как он распространяется. Опыт показывает, что идеям, научившимся быть успешными репликаторами, нужно иметь лишь очень немного от правды.
В лучшем случае письма по цепочке, ложные слухи, модные глупые поступки, и другие умственные паразиты вредят людям, тратя впустую их время. В худшем случае, они внедряют смертельные заблуждения. Эти системы мимов эксплуатируют человеческое невежество и уязвимость. Их распространение подобно тому, что у кого-то простуда и он чихает на своих друзей. Хотя некоторые мимы действуют во многом подобно вирусам, заразность не обязательно является чем-то плохим (вспомните заразную улыбку или заразную хорошую натуру). Если набор идей имеет достоинство, то такая заразность просто повышает её достоинство, и действительно, лучшие этические учения также нас учат учить этике других. Хорошие публикации могут развлекать, обогащать понимание, помогать суждению и рекламировать подарочные подписки. Распространение полезных систем мимов подобно предложению полезных зёрен для сада друга.
Эрик Дрекслер — известный американский учёный, «отец нанотехнологий», инженер, известный популяризатор нанотехнологий. Автор концепции нанотехнологического механосинтеза, первый теоретик создания молекулярных нанороботов, концепции «серой слизи». Книга Эрика Дрекслера (1991) — попытка рассказать о том, что такое нанотехнологии, почему они изменят наш мир и когда ждать их появления.
Наполеон притягивает и отталкивает, завораживает и вызывает неприятие, но никого не оставляет равнодушным. В 2019 году исполнилось 250 лет со дня рождения Наполеона Бонапарта, и его имя, уже при жизни превратившееся в легенду, стало не просто мифом, но национальным, точнее, интернациональным брендом, фирменным знаком. В свое время знаменитый писатель и поэт Виктор Гюго, отец которого был наполеоновским генералом, писал, что французы продолжают то показывать, то прятать Наполеона, не в силах прийти к окончательному мнению, и эти слова не потеряли своей актуальности и сегодня.
Монография доктора исторических наук Андрея Юрьевича Митрофанова рассматривает военно-политическую обстановку, сложившуюся вокруг византийской империи накануне захвата власти Алексеем Комнином в 1081 году, и исследует основные военные кампании этого императора, тактику и вооружение его армии. выводы относительно характера военно-политической стратегии Алексея Комнина автор делает, опираясь на известный памятник византийской исторической литературы – «Алексиаду» Анны Комниной, а также «Анналы» Иоанна Зонары, «Стратегикон» Катакалона Кекавмена, латинские и сельджукские исторические сочинения. В работе приводятся новые доказательства монгольского происхождения династии великих Сельджукидов и новые аргументы в пользу радикального изменения тактики варяжской гвардии в эпоху Алексея Комнина, рассматриваются процессы вестернизации византийской армии накануне Первого Крестового похода.
Виктор Пронин пишет о героях, которые решают острые нравственные проблемы. В конфликтных ситуациях им приходится делать выбор между добром и злом, отстаивать свои убеждения или изменять им — тогда человек неизбежно теряет многое.
«Любая история, в том числе история развития жизни на Земле, – это замысловатое переплетение причин и следствий. Убери что-то одно, и все остальное изменится до неузнаваемости» – с этих слов и знаменитого примера с бабочкой из рассказа Рэя Брэдбери палеоэнтомолог Александр Храмов начинает свой удивительный рассказ о шестиногих хозяевах планеты. Мы отмахиваемся от мух и комаров, сражаемся с тараканами, обходим стороной муравейники, что уж говорить о вшах! Только не будь вшей, человек остался бы волосатым, как шимпанзе.
Настоящая монография посвящена изучению системы исторического образования и исторической науки в рамках сибирского научно-образовательного комплекса второй половины 1920-х – первой половины 1950-х гг. Период сталинизма в истории нашей страны характеризуется определенной дихотомией. С одной стороны, это время диктатуры коммунистической партии во всех сферах жизни советского общества, политических репрессий и идеологических кампаний. С другой стороны, именно в эти годы были заложены базовые институциональные основы развития исторического образования, исторической науки, принципов взаимоотношения исторического сообщества с государством, которые определили это развитие на десятилетия вперед, в том числе сохранившись во многих чертах и до сегодняшнего времени.
Эксперты пророчат, что следующие 50 лет будут определяться взаимоотношениями людей и технологий. Грядущие изобретения, несомненно, изменят нашу жизнь, вопрос состоит в том, до какой степени? Чего мы ждем от новых технологий и что хотим получить с их помощью? Как они изменят сферу медиа, экономику, здравоохранение, образование и нашу повседневную жизнь в целом? Ричард Уотсон призывает задуматься о современном обществе и представить, какой мир мы хотим создать в будущем. Он доступно и интересно исследует возможное влияние технологий на все сферы нашей жизни.