Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны - [31]

Реальность выглядела не так. Устройство, символизировавшее ежесекундный круглосуточный доступ президента к ядерной кнопке, с его уникальными, по общему мнению, кодами авторизации всегда было по большому счету театральной выдумкой. Какими бы ни были публичные заявления, право и возможность инициировать ответный удар всегда делегировалось не только официальным лицам за пределами Овального кабинета, но и за пределами Вашингтона, иначе у ядерного сдерживания отсутствовала бы реальная основа.

В то время не существовало системы предохранительных устройств{53} ядерных боеприпасов, которые допускали запуск ракеты или взрыв боеголовки только по кодовому сигналу. Это предположительно предотвращало бы запуск или взрыв без получения кодовой «комбинации» от вышестоящего органа. Но если бы такая система появилась – чему я в числе других всячески способствовал, – то и в этом случае необходимая комбинация не могла бы находиться только у президента или у кого-то одного в Вашингтоне или в расположенном по соседству Пентагоне. Иначе всего одна мощная бомба, сброшенная на эту объединенную цель, полностью лишала бы Соединенные Штаты возможности нанесения ответного удара.

Наиболее очевидна необходимость делегирования права на применение ядерного оружия Стратегическому авиационному командованию на авиабазе Оффут в Омахе, штат Небраска. Однако оно может быть уничтожено взрывом одной мощной бомбы точно так же, как и столица, несмотря на наличие и там, и там подземных укрытий. У SAC в те времена и на протяжении всей холодной войны в воздухе постоянно находился летающий командный пункт во главе с бригадным генералом. Так вот, этот офицер ВВС должен был иметь (и генерал Кертис Лемей позднее подтвердил это мне) право отдавать приказ о нанесении ядерного удара. А в соответствии с тем, что мне говорят сейчас, делегирование этого права было еще шире – вплоть до руководства тактическими силами на театрах военных действий.

Как ни крути, без делегирования такого права главнокомандующему вооруженными силами США в тихоокеанском регионе авианосцы и авиабазы по всему Тихому океану могли лишиться возможности нанести ответный удар из-за атмосферных помех, блокирующих передачу приказа из Пентагона на Гавайи, даже если Вашингтон остается в целости и сохранности. Та же самая аргументация применима и к проблеме передачи приказа о применении ядерного оружия из штаб-квартиры CINCPAC на острове Оаху нижестоящим подразделениям. Большинство из них располагалось в западной части Тихого океана – на авианосцах Седьмого флота, на базах в Корее, в Японии, на Окинаве, в Тайване и на острове Гуам. Они были оторваны от острова Оаху точно так же, как Гавайи, – от континентальной части Соединенных Штатов. Связь Оаху с ними была такой же неустойчивой из-за штормов в Тихом океане и атмосферных помех, как и с Вашингтоном. В среднем, как выяснила наша исследовательская группа, командование на Гавайях теряло связь с Вашингтоном на некоторое время каждый день. То же самое можно сказать и о связи командования на Гавайях с объектами в западной части Тихого океана.

В результате, как сказал мне офицер в штабе CINCPAC, отвечавший за контроль над ядерным оружием, адмирал Фелт делегировал право на применение ядерного оружия офицерам нижестоящего уровня, в том числе командующему Седьмым флотом. И вновь все было оправданно и логично. Тем не менее это, как и его первое откровение, потрясло меня. Я не мог поверить в то, что наша реальная, секретная практика управления так сильно расходится с политическими заявлениями Белого дома и министра обороны. Штабной офицер явно считал правильным то, о чем он сообщил мне под большим секретом (как члену команды консультантов, подчинявшихся непосредственно адмиралу Фелту). Но можно ли было считать это правильным?

Возможность проверить это появилась у меня позднее во время посещения крейсера St. Paul, флагманского корабля Седьмого флота. В моих записях от 26 января 1960 г. отмечено, что на встрече с вице-адмиралом Фредериком Киветтом, командующим Седьмым флотом, и вице-адмиралом Кларенсом Экстромом, командующим авиацией ВМС в тихоокеанском регионе, оба подчеркивали важность относительной независимости частей, участвующих в реальных боевых операциях, и минимального вмешательства в их действия со стороны вышестоящего командования. Даже в ограниченной войне, по словам Киветта, «нельзя допускать» зависимости от отсутствия связи между Оаху и Седьмым флотом и даже между Седьмым флотом и ударными авианосными группами. «Операции должны быть децентрализованными, я не должен вмешиваться, кроме случаев, когда получаю разведданные, которых нет у них», – говорил он.

Киветт считал, что управление в ограниченной войне должно оставаться централизованным лишь до тех пор, пока преобладают политические маневры без стрельбы, как это было во время Ливанского и Тайваньского кризисов в 1958 г. (Экстром командовал Шестым флотом в Средиземном море во время Ливанского кризиса.) Два адмирала ратовали за предельную децентрализацию «с первых же выстрелов». Таким образом, хотя они и предполагали, что связь будет часто нарушаться, особенно в военное время, последствия этого не слишком беспокоили их.