Машина песен. Внутри фабрики хитов - [78]
Сначала Дин невнятно промычала «на-на-на», «ба-ба-ба». Затем прозвучало несколько разрозненных слов, которые она подсмотрела в телефоне: «Взять верх… Не умрешь сегодня… Не могу жить во лжи…» Она пела низким, рокочущим голосом, совсем не напоминающим ее игривую манеру разговора. Дин писала в традиционном смысле этого слова – пыталась придумать осмысленный, глубокий текст, не стремясь уложить слова на бит. Фразы-подсказки в телефоне тоже помогали высвободить ее дар к сочинению мелодии – иначе ее бы сковывала необходимость оттачивать строчки. Она не выделяла куплет и припев, только разные ритмические и мелодические части. Ее голос, каким мы его слышали из динамиков в звукорежиссерской, был обработан автотюном, чтобы Дин могла сосредоточиться на экспрессии и не пытаться точно попасть в каждую ноту.
После нескольких минут хаотичного пения начало что-то вырисовываться. Практически незаметно нужные слова вставали на свои места в ритме, пока у Эстер рождались мелодии и гармонии. Она не обладала характерным тембром для хип-хопа, рока, кантри, госпела или соула, но могла бы исполнять все что угодно. «Сегодня я оживу», – пропела она. Теперь она пританцовывала, подняв одну руку над головой. Через несколько минут продюсеры позвали ее к ним в комнату.
«Видите, я просто верещу там что попало, а они потом из этого делают конфетку», – говорит она мне, выйдя из будки; Эстер выглядит окрыленной, почти сияет. Она потирает руку, чувствуя себя на миллион долларов.
Stargate начали вылепливать из ее напевов песню традиционной структуры. Эриксен работал в Pro Tools за компьютером, а Хермансен вносил замечания по мере отслушивания трека. На экране огромного монитора Apple горели маленькие зеленые прямоугольники – вокал Дин, и пальцы Эриксена ловко летали по клавиатуре, обрезая и переставляя кусочки; время от времени он ударял по пробелу, чтобы прослушать фрагмент, и потом продолжал нарезать и перемешивать. А 64-канальный микшерный пульт с россыпью ручек и лампочек, пережиток прошлой эпохи, стоял без дела.
Через двадцать минут ритмические фразы Дин превратились во вступление, куплет, переход к припеву, припев и окончание; не хватало только бриджа. (Для бриджей выделили последний день.) За компьютер сел Биг Джус и начал выравнивать высоты нот вокала Дин. Сама Эстер снова пошла в будку и добавила несколько слов: «Оживи меня… Прикоснись ко мне, и я вернусь к жизни… Сегодня я оживу».
Хермансен слушал, кивая бритой головой в такт. «Не нужно вставлять “я оживу ночью”, – сказал он Эстер через микрофон. – Звучит, как будто ты зомби».
«Я оживу-у-у…» – Эстер попыталась выкинуть лишние слова и растянуть слог вместо них.
Меньше чем через два часа они закончили работать над демо. Была ли это «та самая» песня? Хермансен сомневался. Им нужно было оценить ее еще раз. (А когда они послушали ее на следующий день, вынесли вердикт: она недостаточно хороша.)
Биг Джусу песня, тем не менее, понравилась. Послушав демо, он впервые заговорил. «Чума», – тихо произнес он.
18. Rude Boy
Ежегодная вечеринка Клайва Дэвиса в отеле «Хилтон» в Беверли-Хиллз накануне церемонии вручения «Грэмми» – традиция, не имеющая аналогов в шоу-бизнесе. Это и ужин, и шоу, словно «Золотой Глобус» и «Грэмми» в одном флаконе. Там не выдают наград; награда – получить приглашение. На вечеринке самые крупные звезды минувшего года выступают не для фанатов, но для равных себе. Как говорит сам Дэвис, «им выпадает возможность выйти на сцену перед самой авторитетной и престижной публикой в их жизни».
Звезды делят сцену с парочкой новых дарований и одним-двумя бывалыми артистами, которых Дэвис приглашает, чтобы продемонстрировать настоящий талант. Как-то раз по этой причине он попросил выступить Джонни Мэтиса. «Я хотел, чтобы молодые ребята посмотрели на Джонни Мэтиса, – рассказывает он. – Я говорил им: “Вы добились какого-то успеха, но теперь подумайте вот о чем. Сборник его хитов входил в сотню лучших альбомов на протяжении десяти лет подряд! И тому есть причина: люди танцевали под него, женились под него, занимались любовью под него – под Chances Are, It’s Not for Me to Say или Wonderful! Wonderful!” И я говорил: “Эй, Келли Роуленд! Эй, Бейонсе! Слушайте, какой текст! Слушайте, какая магия!”»
Дэвис сам ведет мероприятие зычным дикторским голосом, чем-то напоминая Эда Салливана, ведущего «Шоу Эда Салливана» на канале CBS; такой голос привносит в бизнес развлечений дух степенной солидности. «Леди и джентльмены, поприветствуем того-то», – провозглашает Дэвис, и на минуту его гости и правда начинают казаться леди и джентльменами, пряча свою истинную сущность одержимых карьеристов.
Но если аристократичные манеры Дэвиса будят в присутствующих их благородную натуру, то места рассадки в зале с жестокой ясностью демонстрируют их важность в его мире. Все дело опять-таки в постоянстве хитов. Если у тебя есть хиты, ты сидишь за одним из столов у сцены и ужинаешь со звездами. Но уже на следующий год, не выпустив ни одного хита, ты окажешься в последнем ряду, рядом с прессой и женой и детьми кого-то, кому повезло больше. «Иной мог бы сказать: ну что ж, у него выдался плохой год, давайте оставим его за хорошим столом – он ведь скоро снова поднимется на ноги, – жалуется мне на вечеринке 2014 года менеджер одного артиста, с угрюмым видом сидя в задних рядах. – Но Клайв не испытывает сантиментов на этот счет. И сразу дает тебе понять, где твое место». Он печально улыбается.
Как изменился культурный ландшафт после появления глобального супермаркета? Что произошло с современным искусством после Энди Уорхола, с поп-музыкой – после Нирваны и MTV, с кино – после «Звездных войн»? И так ли важны сегодня, когда лейбл на вашей майке ценнее ее фасона, старые понятия вкуса и стиля? Ответы на эти вопросы предлагает в своей книге Джон Сибрук, колумнист журнала New Yorker, Harper’s Bazaar, GQ, Vanity Fair, Vogue, Village Voice. Его исследование – путеводитель по современной культуре, в которой информационный шум оказывается важнее самого события, качество равно актуальности, и уже никто не в состоянии отделить продукт от его позиционирования, а культурную ценность – от рыночной стоимости.
Я пытался найти неформальный стиль, который хорошо отражал бы мою натуру в том виде, в каком я ее себе на тот момент представлял. (Как известно, одежда – это не про то, кем мы являемся, а про то, кем мы хотели бы быть.) В процессе я уяснил для себя меланхоличную истину, которая неизбежно открывается всем мужчинам при попытке освоить новый офисный casual: одеваясь неформально, мужчина обязан принимать моду значительно более всерьез, нежели когда в офисе принят строгий дресс-код. Новый неформальный стиль, как и старый неформальный стиль, призван сообщать идею легкости и комфорта.
Петр Ильинский, уроженец С.-Петербурга, выпускник МГУ, много лет работал в Гарвардском университете, в настоящее время живет в Бостоне. Автор многочисленных научных статей, патентов, трех книг и нескольких десятков эссе на культурные, политические и исторические темы в печатной и интернет-прессе США, Европы и России. «Легенда о Вавилоне» — книга не только о более чем двухтысячелетней истории Вавилона и породившей его месопотамской цивилизации, но главным образом об отражении этой истории в библейских текстах и культурных образах, присущих как прошлому, так и настоящему.
Научно-популярный журнал «Открытия и гипотезы» представляет свежий взгляд на самые главные загадки вселенной и человечества, его проблемы и открытия. Никогда еще наука не была такой интересной. Представлены теоретические и практические материалы.
«Что такое на тех отдаленных светилах? Имеются ли достаточные основания предполагать, что и другие миры населены подобно нашему, и если жизнь есть на тех небесных землях, как на нашей подлунной, то похожа ли она на нашу жизнь? Одним словом, обитаемы ли другие миры, и, если обитаемы, жители их похожи ли на нас?».
Ежемесячный научно-популярный и научно-художественный журнал.
Взыскание Святого Грааля, — именно так, красиво и архаично, называют неповторимое явление средневековой духовной культуры Европы, породившее шедевры рыцарских романов и поэм о многовековых поисках чудесной лучезарной чаши, в которую, по преданию, ангелы собрали кровь, истекшую из ран Христа во время крестных мук на Голгофе. В некоторых преданиях Грааль — это ниспавший с неба волшебный камень… Рыцари Грааля ещё в старых текстах именуются храмовниками, тамплиерами. История этого католического ордена, основанного во времена Крестовых походов и уничтоженного в начале XIV века, овеяна легендами.
В занимательной и доступной форме автор вводит читателя в удивительный мир микробиологии. Вы узнаете об истории открытия микроорганизмов и их жизнедеятельности. О том, что известно современной науке о морфологии, методах обнаружения, культивирования и хранения микробов, об их роли в поддержании жизни на нашей планете. О перспективах разработок новых технологий, применение которых может сыграть важную роль в решении многих глобальных проблем, стоящих перед человечеством.Книга предназначена широкому кругу читателей, всем, кто интересуется вопросами современной микробиологии и биотехнологии.