Маша и любовь - [64]

– Слово с резко негативной окраской, запрещено переводить, слово с резко негативной окраской… фраза с резко негативной…

– Человек? – спросил у меня киару, и я растерянно кивнула.

Человек обмяк и снова стал монстром, Айрдан аккуратно вернул его в общую кучу, и гостеприимно указал мне на выход. Я с радостью послушалась, пытаясь как-то уложить в голове, что фиолетовые монстры в отключке и люди в сознании, которых расстреливали мои спутники, – это одни и те же существа.

– Простите, Мария, – сказал мой спутник уже в коридоре. – Я не думал, что это подействует на Вас, иначе бы, разумеется, предупредил. Вам было очень… плохо?

– Да, – честно сказала я, запрокидывая немного голову и усиленно моргая, чтобы справиться с подступившими к глазам слезами. Я всегда после сильного стресса плачу, и многие говорят, что это хорошо, что это своего рода разрядка, и это куда лучше, чем держать напряжение в себе, но случается это всё очень не вовремя. Не хочу, чтобы киару считал меня плаксой. Хотя с другой стороны… вряд ли я его удивлю. Разве что поцеловать опять…

– Простите меня, – повторил он ещё раз. И это у него получилось так мягко и осторожно, почти нежно, что слёзы всё-таки пролились. – Что я могу для Вас сделать? – опять завёл свою любимую тему про искупление инопланетянин.

– Избавьте меня от маскировки, наконец, – неосмотрительно брякнула я. Не корабль же с него, в конце концов, требовать, на радость оставшемуся за много световых лет отсюда работнику родимых спецслужб?

– О! – оживился киару. – С удовольствием. Пойдёмте.

И где-то в этот момент я начала догадываться, что подписалась на что-то не то. Потому что маскировка у меня везде, вообще по всему телу. Выходит, я пообещала инопланетянину своего рода стриптиз? Интересно, а передумать насчёт искупления можно? Или это какое-нибудь страшное оскорбление? И хочу ли я и в самом деле передумать?

– А как они это делают? – спросила, чтобы немного отвлечься.

– Можно сказать, что это в некотором роде гипноз. Они излучают определённые волны, которые воздействуют на мозг и заставляют видеть кого-то безопасного, своего. Может даже кого-то, кому хочется помочь…

– И на Вас это тоже действует? – как бы отвязаться от фривольных мыслей? А с другой стороны… может, пускай остаются? Если что, скажу киару, что это опять приступ вируса был…

– Нет, – на меня не действует, – после некоторой паузы сообщил Айрдан. И – невиданное дело – добавил. – Ни на кого из киару не действует. А на остальных руан – да. Действует. И на Вас, кстати, тоже не должно было действовать, но, видимо, вирус…

– А что с ними сделают пираты? – спросила я, уже когда мы зашли в какую-то каюту. Видимо, в ту, которую он присмотрел для себя.

– Не знаю, – чуть повёл плечами, – и, честно говоря, мне всё равно. Раздевайтесь!

– А Вы? – на автомате спросила я и сама себе удивилась. Я была уверена, что моя реакция «по умолчанию» на такое предложение – «нет-нет, ни за что!».

И знаете, что самое ужасное? Он действительно стал раздеваться.

– Стойте, – потребовала я, испытывая сильное чувство дежавю. Но зажмуриваться не стала. В конце-то концов, я не так давно вломилась к нему в душ. Какие после этого могут быть между нами секреты? А хотя всё равно как-то неловко…

– Мария, не трусьте! – улыбнулся уже оставшийся в одних штанах киару. – Ничего я Вам не сделаю… плохого.

– Ага, – сказала я, мучительно размышляя, то ли сделать шаг вперёд, то ли наоборот попятиться. Последнее получилось само собой.

– Смывать маскировку лучше в душе, – сжалился надо мной синеглазый. – Душ там. Вот, это надо нанести, – протянул мне какой-то небольшой флакончик. – Идите уже.

– А Вы? – зачем-то снова спросила я, сама не понимая: то ли убедиться, что точно не пойдёт, то ли требуя, чтобы пошёл.

– Мария, Вы, – спросил оказавшийся неожиданно очень близко, а также слишком раздетый и, кажется, дюже злой киару, – чего именно добиваетесь? Хотите, чтобы я пошёл с Вами – пойду, не хотите – не пойду. Но определитесь уже сами-то! Или Вы настолько вошли в роль женщины рруггов, что решать за Вас теперь должен кто-то другой?

– Знаете что, Айрдан?! – завелась я в ответ, но закончила совершенно неожиданно для себя и для него. – Хочу!

– Хотите? – переспросил киару. То ли не расслышал, то ли наслаждается.

– Хочу, – подтвердила я, невольно чуть поднимая голову. Интересно, мне это кажется, или в данный момент речь идёт уже не только о снятии маскировки?

– И я хочу, – как-то очень обезоруживающе-серьёзно признался он.

– Снять маскировку? – зачем-то решила я всё же уточнить. Наверное, просто потому, что не знала, что дальше говорить. И можно ли мне его поцеловать. С одной стороны, он вроде давал понять, что не против, с другой – мог бы и сам инициативу проявить…

– И это тоже, – как-то уж очень многообещающе обронил синеглазый. – Идёмте?

Моего энтузиазма хватило минуты на две – от тёплой воды, долгожданного ощущения чистоты и пережитого стресса так разморило, что я практически заснула там же в душе, совершенно неэротично пытаясь прислонить голову то к киару, то к стенке, то ещё куда-нибудь…

Глава 20. Лаборатория

– Мария, Вы со мной пойдёте или останетесь на корабле? – поинтересовался Айрдан. Как будто бы не знает ответ. И точно знает, что я уже проснулась. Откуда? Я даже глаза ещё не открыла…